Цирк, да и только

Я вдруг вспомнила о бывшей гимнастке Быстрининой, которая имела возможность вывести Урала через склад и швейный цех на улицу. Но положительные характеристики Варецких и охранника сделали свое дело – Екатерина Евгеньевна осталась вне подозрений. Эта глубоко верующая женщина, не мыслящая своей жизни без цирка, все-таки не могла совершить преступление, которое я расследовала.

Чем дольше я думала о четырех оставшихся подозреваемых, тем больше склонялась к тому, что, скорее всего, Урала выкрала первая парочка.

* * *

Таксидермическая мастерская располагалась в завокзальной части города, на улице Алексея Толстого. Проехав перекресток с подземным переходом, я остановилась около одноэтажного здания из красного кирпича. Ни таблички с номером дома, ни какой-либо вывески на нем не было, но, судя по описанию Хмелькова, его мастерская находилась именно здесь. Поправив рыжий парик, я вышла из машины. Контактные линзы немного раздражали глаза, но ради конспирации я готова была это терпеть. Мне даже не пришлось нажимать на кнопку звонка – едва я подошла к двери, как она распахнулась. Похоже, Антон увидел в окно, что у входа припарковалась машина, и поспешил мне навстречу. Никто из подозреваемых вроде бы не знал, что я езжу на красном «Ситроене», поэтому я не стала искать другую парковку – здесь было очень удобное местечко.

– Это вы мне звонили? – уточнил высокий, худощавый молодой человек лет двадцати пяти. Бледная кожа, мелкие завитки светлых волос, ниспадающие на высокий лоб, глубоко посаженные голубые глаза, прямой нос, тонкие губы и острый подбородок – все это делало его внешность запоминающейся с первого взгляда.

– Да, я, – улыбнулась я с оттенком легкого кокетства.

– Заходите. – Хмельков посторонился, пропуская меня в дом. – Так кто, вы говорите, дал вам номер моего телефона?

Хорошо, что я подготовилась к этому вопросу!

– Рома Мережков. Не скажу, что мы с ним очень хорошо знакомы, – говорила я нараспев, следуя за Антоном по длинному, узкому коридору, – а вот Саня, мой бойфренд, с ним на «ты». Так вот, когда мы в последний раз были в «Арамисе», Саня глаз с волка не сводил и между делом сказал, что было бы неплохо украсить офис чем-то в этом роде. Я взяла это на заметку и поинтересовалась у Романа, где он этого великолепного волчару взял. Мережков порекомендовал к вам обратиться.

– Да, тот серый – моя гордость. – Антон толкнул дверь в комнату. – Проходите, располагайтесь где вам будет удобно. Вы не представились…

– Оля, – назвала я первое пришедшее на ум имя.

– Скажите, Оля, а вы хоть приблизительно представляете, чучело какого животного вы хотите подарить своему бойфренду?

– Ну как вам сказать, – я взяла несколько секунд на раздумья. – Откровенно говоря, хотелось бы что-нибудь экзотичное.

Хмельков присвистнул:

– С экзотикой, знаете ли, проблема. Не в смысле работы, мне это даже в кайф, а в смысле материала. Обычно заказчики приносят мне свои трофеи, но у вас-то другой случай.

– Другой, – согласилась я. – Значит, за экзотикой мы гнаться не будем. Я думаю, что вполне подойдет зверь из нашей, средней полосы. Саня сможет похвастаться перед друзьями, что он сам застрелил его на охоте.

– Ну, если ваш бойфренд охотится, то почему бы ему самому не постараться? Или важно, чтобы ваш подарок стал для него полной неожиданностью?

– Между нами говоря, Саня был на охоте один раз, и то лет пять назад. Но он до сих пор при случае рассказывает, как застрелил зайца. По-моему, он будет гордиться тем метким выстрелом до пенсии, – снисходительно-иронично заметила я.

– Зайца добыть – это не проблема, – стал размышлять вслух таксидермист, – только офис одним таким чучелом не украсишь, нужна целая композиция в духе Деда Мазая. Я уже представляю: камыши, деревянная лодка, а в ней – зайцы. Надо будет Некрасова перечитать… Уж не помню, сколько штук их там было. Что вы в принципе на это скажете?

– Задумка интересная, – оценила я, – но у Сани в офисе просто нет места для такой большой композиции.

– Жаль. Знаете, таксидермист – профессия творческая. Я не просто изготавливаю чучела того или иного животного, а стремлюсь к тому, чтобы моя работа была наполнена каким-то смыслом, чтобы в ней прослеживался какой-то сюжет. Мои работы никогда не повторяются. На создание некоторых сюжетов и образов у меня уходят недели, но сегодня я чувствую творческий подъем. – Хмельков принял задумчивую позу, сложив руки на груди.

Пока Антон молча креативил, я рассматривала комнату для посетителей. Из мебели в ней были только два глубоких кожаных кресла, в одном из которых я и расположилась, стеклянный журнальный столик и кособокий книжный шкаф, где в беспорядке теснились книги, альбомы, журналы. В комнате было две двери. Через одну мы вошли сюда, вторая, вероятно, вела туда, где таксидермист непосредственно работал над созданием чучел. В помещении стоял стойкий запах каких-то химикатов.

– Антон, а покажите мне свои работы, – попросила я.

– Не думаю, что вам будет это интересно, – довольно резко пресек мои притязания Хмельков.