Цирк семьи Пайло

Джейми вдруг сел прямо и судорожно вдохнул. Гонко поглядел на него.

– Что такое? – спросил он.

– Стив, – выдохнул Джейми. – Я оставил его там, в Паноптикуме… О нет…

Он вскочил и выбежал из шатра, ринувшись по утоптанной тропинке в надежде, что движется в правильном направлении. Впереди в оранжевом сиянии виднелась Комната Смеха и Ужаса – теперь он вспомнил, что Паноптикум где-то рядом с ней. Он бросился туда, не обращая внимания на сгрудившихся в проулках карликов и взгляды из-за чуть раздвинутых занавесок.

За ним быстрыми шагами следовал Гонко, сунув руки в карманы. Когда Джейми остановился, чтобы перевести дух, Гонко похлопал его по плечу.

– Бедовый ты парень.

– Мне надо найти соседа, – ответил Джейми. – Он остался в Паноптикуме.

– Ладно, хорошо, – произнес Гонко. – Мы посмотрим, но только очень быстро. Давай за мной.

Гонко увел его с главной тропы и принялся пробираться между какими-то лачугами и закрытыми ларьками. Они остановились в нескольких метрах от шатра Паноптикума, и Гонко поднес палец к губам.

– Тсс.

Сквозь вход в шатер не было видно ничего, кроме неясного желтоватого свечения стеклянных инкубаторов. Изнутри раздался жалобный стон – с такого расстояния Джейми не смог определить, был ли это голос Стива или нет. Из Паноптикума вышла какая-то темная фигура и направилась к Комнате. Впереди нее шла большая черная собака на поводке. Псина повернула голову к Джейми и Гонко и зарычала, но ее хозяин даже не взглянул в их сторону.

– Это он, – прошептал Гонко. – Ближе этого никогда к нему не подходи.

Вскоре манипулятор материей скрылся из виду. Гонко продолжил:

– Если он здесь ошивался, твоему другу, скорее всего, крупно не повезло. Помню, начальство говорило, что нам нужно больше уродов. Надеюсь, ты не очень привязался к своему приятелю. Теперь соберись с духом. Пошли.

Стоны сделались громче, когда они подошли ко входу. Похоже, экспонаты Паноптикума спали. Отрезанная голова в аквариуме, не мигая, смотрела прямо перед собой.

Тут Джейми заметил Стива – тот был цел и невредим. Стонал Йети, лежавший на спине, – его огромное, покрытое шерстью тело было заляпано кровью, текшей у него из десен. Стив обтирал его мех мокрой тряпкой, которую потом выжимал в пластиковое ведро. Рядом на корточках сидел Фишбой, гладивший Йети по голове, словно нянька.

– Йети хороший, – заботливо повторял Фишбой, – Йети хороший. Боль пройдет, и приготовлю тебе немного порошка.

Фишбой повернулся к Стиву:

– Он быстро поправится, так всегда бывает. Иногда ему удается обойтись без поедания стекла, но сегодня выступление смотрел сам мистер Пайло. Да, и клетку Тэллоу надо будет убирать каждые два часа в дни представлений, когда у нас наплыв. Полагаю, тебя заставят помогать служащим на Аллее Развлечений, однако постарайся выполнить всю работу утром – ты мне понадобишься днем…

Фишбой умолк и посмотрел на вход, где в ожидании застыли Джейми и Гонко.

Гонко потянул Джейми за рукав. Тот пошел прочь за главным клоуном.

– Вот этому парню повезло, – усмехнулся Гонко. – По крайней мере, пока что. На побегушках у карнавальной обслуги он не привлечет к себе лишнего внимания. Но, черт подери, все могло обернуться гораздо хуже.

Джейми судорожно сглотнул и кивнул, удивившись облегчению, испытанному им оттого, что хоть Стив оказался в порядке.

* * *

Вернувшись в шатер, Гонко объявил Рафшоду, что пора перестать скулить и нужно показать Джейми его новый дом. Клоунский шатер оказался гораздо больше, чем выглядел снаружи. За общей комнатой широким полукругом располагался холл с ответвлениями в несколько комнат. Джейми отвели комнату новичка, конурку размером чуть больше гардероба. Там стоял полуразвалившийся деревянный буфет и нечто, похожее на больничные носилки, что будет ему постелью. Весь пол был заставлен коробками и ящиками с клоунскими костюмами и сломанным реквизитом для розыгрышей. Он успел разглядеть шокер для рукопожатий, брызгалку в виде цветка, крутящийся галстук-бабочку и куда менее невинные предметы: ножи, стреляные гильзы, фаллоимитаторы и шприцы. Там валялись десятки разбитых пластиковых носов и парочка гипсовых лангет с засохшей кровью.

Сам новичок спал на больничных носилках. По изуродованному лицу он размазал толстый слой белого грима.

При виде его Рафшод выбежал и вернулся с Гонко, который с прищуром поглядел на спавшего новичка и оскалил зубы. Он опустился на корточки рядом с носилками, достал из кармана спичечный коробок и чиркнул спичкой.

– Джей-Джей, – сказал он, – не думай, что так мы обращаемся со всеми новичками.

Он поднес спичку к штанам новичка. По ткани с цветастым узором пополз язычок пламени, поднимая вверх завитки черного дыма. Гонко стоял на пороге и с улыбкой наблюдал за происходящим. Новичок дернулся и перевернулся, когда огонь достиг его рубахи, веки его дрогнули, и тут же глаза широко раскрылись. Он издал свистящий придушенный хрип, прежде чем вскочил и ринулся во мрак ночи. Гонко подставил ему подножку, и тот упал. Новичок вновь поднялся на ноги и вылетел прочь, огонь уже добрался до его плеч. Вскоре его вопли смолкли где-то вдалеке.