Цирк семьи Пайло

— Дупс, — сказал он, — это — мерзкое растение. Как оно могло ответить?

Джейми подался вперед:

— Что это?

— Это папоротник, — пояснил Гонко. — Гоши влюбился в папоротник. Вероятно, он находится сейчас с ним в комнате, шепчет ему благоглупости. Кто его знает?

Джейми вспомнил первую ночь, когда он увидел клоунов, болезненный удар, который перенес Гоши, упав ничком на мостовую перед… Да, перед цветочным магазином. Он тогда испуганно рассмеялся.

— В самом деле?

— Да, но… — Гонко показал жестом, чтобы Джейми умолк. — Это проблема, не правда ли? — обратился он к Дупи. — Он проваливает сцену только потому, что проклятый папоротник не дает разрешения, так?

— Да, Гонко! — воскликнул Дупи. — Понимаешь, я из-за растения схожу с ума. Ему бы следовало сказать что-нибудь. Ему надо бы… следует сказать «да», вот что ему следует сказать.

— Ладно, — произнес Гонко, откидываясь в своем кресле, — нам придется получить ответ для него каким-то образом.

— ММ, — промычал Рафшод, сбрасывая две карты и беря со стола две другие. — Мы могли бы заставить его изменить растение так, чтобы оно говорило.

— Нет, — возразил Гонко, ударив кулаком по поверхности стола. — Эта ползучая дрянь сюда не придет. — Он повернулся к Джейми: — Ты видел сегодня паноптикум-шоу?

Джейми кивнул.

— ММ — манипулятор материалом, — пояснил Гонко. — Телесный скульптор. Старое забытое искусство, которое практиковалось некоторыми ублюдками в Средние века, только тогда они обычно использовали трупы. ММ создавал уродов такими, какие они есть. Подонок. Маленький человечек в шляпе с бегающими глазами. Живет в комнате смеха, которая, между нами, не является комнатой смеха. Он редко выходит оттуда, за исключением случаев, когда кто-то ведет себя плохо и босс хочет его как следует припугнуть. При нем имеется алая собака, которую он повсюду берет для обеспечения своей безопасности. Несколько цыган потеряли родственников, понимаешь, хотя если бы они предъявили ему претензии, то сами бы попали к нему в студию. Не приближайся к нему, каким бы праведным ни был твой гнев. Он известен тем, что хватает для своих опытов залетных людей, обслуживающих карнавалы.

— Я убью его собаку, — пригрозил Рафшод. — Смотри, какой укус она оставила на мне. — Он положил на стол ногу, засучил брючину. От лодыжки до колена протянулся длинный, огрубевший, багровый шрам.

— Это след от ожога, — возразил Гонко. — Ты сам его сделал, а не собака.

— Мне пришлось, понимаешь, прижечь рану. Чтобы не проникла инфекция.

— Это выглядит увечьем, Раф, — сказал Дупи. — Это выглядит увечьем! Эй, Раф, помнишь, когда я говорил, что это выглядит увечьем? Помнишь, когда…

— Раф не против небольшой боли, — сказал Гонко, обращаясь к Джейми. — Не правда ли, Раф?

Глаза Рафшода засветились.

— Я не возражаю против нее, — согласился он. — Вот. — Он положил на стол ладонь и достал откуда-то нож. Передавая нож Джейми, сказал: — Режь.

Джейми уставился на нож.

— Не думаю…

— Давай, — перебил его Рафшод. — Режь. Действуй.

— Почему бы тебе не сделать это самому? — спросил Джейми.

— Это будет не то, если я сделаю это. Пырни меня ножом. Режь. Сделай что-нибудь.

— Одна вещь, к которой тебе придется привыкнуть, — сказал Гонко, вытаскивая топорик из одного из своих казавшихся бездонными карманов, — заключается в доле насилия, совершаемой там и сям. Это полезно для тебя. Мобилизует, как холодный душ. — Он поиграл топориком, как раньше ножом. — Ты привыкнешь к насилию, — продолжал он. — Или, как и Рафшод, ты лишь слегка к нему привыкнешь. Но удары бывают разными, верно, Раф?

Одним плавным движением Гонко поднял топорик, сжал пальцами топорище и ударил обухом по узловатой, израненной руке Рафшода. Послышался громкий, смачный звук удара, дробящего кость. Рафшод вскрикнул, схватился за запястье и упал со своего места. Затренькали колокольчики на его шляпе. Он катался под столом, дрыгая ногами и громко вопя.

— Настоящий фарс, — отреагировал Гонко, отбрасывая топорик. — Это осчастливит его на несколько недель. Брось колотить по этому чертову столу! На чем я остановился? Ах да, ММ. Держись от него подальше. Он способен изменять людей. Может взять твою руку и добавить к ней что-нибудь. Скажем, перья. Может приделать тебе крылья, если захочет. Ты видел Фишбоя?

Джейми кивнул.

— Фишбой выглядит так из-за ММ, — сказал Гонко. — Отвратительно, правда?

— Да, — согласился Джейми, — хотя кажется дружелюбным.

— Фишбой хороший парень. Лучший сукин сын во всем шоу.

Джейми выпрямился на своем месте и сделал резкий вдох. Гонко наблюдал за ним.

— Что с тобой? — спросил он.

— Стив, — пояснил Джейми. — Я его оставил там, на паноптикум-шоу… О господи…

Он встал и, выбежав из шатра, побежал по утоптанной тропинке, надеясь, что движется в правильном направлении. Впереди отсвечивала в темноте оранжевым цветом комната смеха — теперь он вспомнил, паноптикум-шоу было рядом. Он рванул изо всех сил, не обращая внимания на карликов, которые заполняли аллеи и взгляды которых сквозили сквозь раздвинутые занавески на окнах.