Цирк уродов

Сделав чай и наскоро перекусив, Денис выскочил на улицу. Как раз вовремя — показался белый рабочий «Форд» с темнеющим за лобовым стеклом крупным силуэтом напарника.

Валера, здоровый сорокапятилетний мужик, приехал в Штаты из Рязани. Выглядел он как бандит: квадратные плечи, ежик рано поседевших волос, маленькие глаза, нагловато-хулиганская манера разговора.

— Садись! — стандартно поприветствовал он Дениса, перегибаясь через сиденье и на ходу распахивая пассажирскую дверь. Денис привычно сделал шаг назад, избегая удара двери, и на ходу запрыгнул в кабину.

— Быстрей, чего копаешься?! — подгонял рязанец молодого напарника, словно тем, что Денис на долю секунды быстрее заскочит внутрь, можно будет компенсировать получасовое опоздание самого Валеры. — Босс уже звонил, погнали!

Сегодня суббота. Конец рабочей недели!

Любимый день всех газовщиков, сантехников, маляров, газонокосильщиков, кровельщиков, а также представителей других многочисленных профессий. Сегодня вечером мексиканцы в кругу своих многодетных семей выпьют немного текилы, американские менеджеры пригубят шат виски, а украинцы, литовцы и другие выходцы из канувшего в Лету Советского Союза приговорят немало простой русской водки под веселую живую музыку русских ресторанов.

По радио, как всегда в конце недели, шел концерт поздравлений: «Хорошо! Все будет хорошо!!»

— У кого хорошо, а у кого-то не очень, — буркнул Валера, нагло подрезая чей-то «Лексус». Стиль езды у него остался прежний, российский. — Втык за опоздание получим.

Они помолчали, слушая очередное поздравление по радио, а затем Валера усмехнулся:

— Есть работа. Знакомый один подогнал.

Это означало, что есть «левая» работа. Не надо платить фирме, никаких налогов — чистый «кэш».

— Что делать? — спросил Денис.

— Дом один в дорогом районе. Вынесем хлам, дом мексиканцы отремонтируют, а мы газ проведем. «Точек» вроде много.

— Сколько?

— Уйдем пораньше с работы, поедем, увидим.

— Сколько платят, спрашиваю?

— Не бойся, дядя Валера не обидит! — осклабился здоровяк. — Ну как, обрадовал я тебя?

— А то! — усмехнулся Денис.

Новость действительно была хорошая. За «левую» работу платили в несколько раз больше. Валера толкнул пальцем диск, и через несколько секунд в кабине раздался голос Андрея Макаревича: «Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас».

— Хрен он прогнется, — пробормотал Валера.

Машина проскочила на гаснущий желтый и углубилась в дебри маленьких чистых улочек. Красивые белые домики, отсутствие привычных для россиян заборов, аккуратно постриженные мексиканцами газоны.

И тут же, перед домами, на деревьях висели трупы с вывалившимися языками, на лужайках перед домами стояли надгробия, а из-под земли торчали руки мертвецов.

— Что за праздник такой идиотский? — буркнул Валера, приспуская стекло и пытаясь попасть плевком в рожу перебинтованной, словно жертва страшного пожара, египетской мумии с выпученными глазами. — Кто это только придумал?

— Кельты, — сказал Денис. — Друиды. А в Америку этот праздник привезли ирландцы и шотландцы.

Машина проехала мимо дома с вкопанными перед входом палками. На них, словно черепа на частоколе племени людоедов, красовались оранжевые тыквы с выдолбленными внутренностями, вырезанными оскаленными рожами и зловеще прищуренными глазами. Ночью, когда в середине тыкв зажгутся свечи, выглядеть все это будет довольно жутковато.

Возможно, потому, что американцы тяжело работают, во время праздников они отрываются на всю катушку. Правда, выражается это не в массовом распитии спиртных напитков, как в России, а в общем веселье и антураже самих праздников.

Так и хеллоуин превращается в самое настоящее помешательство на культе сатаны, ведьм, мертвецов и прочих демонических созданий. По улицам в эти дни ходят маньяки с окровавленными ножами, их жертвы с топорами в спине, ведьмы в остроконечных шляпах, тролли, гномы и прочие сказочные и мифические персонажи.

А тридцать первое октября вообще становится настоящим карнавалом Дьявола. Дети переодеваются в разных монстров, ходят по домам, выпрашивая конфеты, а подростки и взрослые устраивают вечеринки, на которые все должны приходить в оригинальных нарядах.

— Больные, эти американцы.

Американцев Валера не любил. Впрочем, также ему не нравились чернокожие (ленивые бездельники), мексиканцы (вороватые), индусы (еда воняет), евреи (хитрожопые) и хохлы (жадные). Русских он тоже не любил: «А что русскому Ване нужно? Выпил и на печь — поспать и не работать!»

Зато Валера любил животных. Даже опаздывая на работу, он мог остановиться, чтобы накормить припасенными для себя бутербродами выбежавшую из леса косулю или спрыгнувшую с ветвей белку. Денис в такие моменты вспоминал произведение Пушкина «Дубровский», а если быть более точным, то сцену, в которой крепостные сжигают усадьбу помещика вместе с людьми, а один из мужиков лезет в огонь, чтобы спасти не человека, но кошку.