Цирк уродов

— Не стреляй, а? — попросил Француз, нашаривая в кармане свое оружие. Он собирался стрелять прямо через карман. Осталось лишь снять пистолет с предохранителя, но пальцы дрожали и ничего не получалось. — Деньги в машине. Там миллион. Возьми себе, хорошо? А я исчезну.

Наконец он снял предохранитель и нажал на курок. Выстрела не последовало.

— Патрон в стволе нужно носить, — посоветовал Алекс.

Он придвинул лицо почти вплотную, словно собираясь запечатлеть на губах Дюбуа прощальный поцелуй. Несколько секунд смотрел ему в глаза, впитывая страх предателя, потом процедил сквозь зубы:

— Это тебе за Миллера.

Грохнул выстрел. Дюбуа дернулся. Открыл рот. Начал заваливаться вперед. Но Алекс снова прижал его к стене и разрядил в живот Француза весь барабан…

— Алекс? — Анджей отступил назад. — Ты откуда такой красивый?

— С того света.

Алекс заметил на столе яйцевидный металлический корпус ручной гранаты М-26.

— Ты что, на войну собрался?

— По дешевке с патронами отдавали, — пожал плечами поляк. — Почему не взять?

— Действительно.

Алекс бросил чемодан на пол и опустился на диван. Куртка распахнулась, обнажив кровавые бинты.

— Кто в тебя стрелял? — нахмурившись, спросил Анджей.

— Француз, сволочь. Он Миллера убил.

— А…

— А я его уже грохнул. Десять минут назад, на станции.

— Алхимик?

— Ушел.

— Значит, будем вместе от копов прятаться? — усмехнулся поляк.

— Не-е, — сказал Алекс. — Я чище тебя работаю. Ствол был «левый», и я его уже выбросил.

Брови Анджея поползли вверх.

— Во как? Учишься. Ладно, киллер, в больницу тебе нужно.

— Сейчас поедем. — Алекс посмотрел на чемодан. Миллион долларов. Что с ним теперь делать? И что делать с поляком? — Сдаваться тебе надо, — сказал он. — Сколько можно бегать?

— И каковы мои шансы не оказаться в камере?

Доказать, что полицейский убил человека, находясь под гипнозом, будет практически нереально. Даже с хорошим адвокатом. Усугубляло положение то, что Анджей упорно продолжал бегать от своих коллег, косвенно подтверждая свою вину. Пожизненное, конечно, не дадут, но отсидеть все равно придется. Вопрос — сколько? Двадцать лет? Тридцать?

— Я в тюрьму не пойду, — Анджей нахмурился. Похоже, его посетили те же мысли. — За что? За то, что десять лет наводил на улицах порядок? За то, что шкурой рисковал, выслеживая разных опасных для общества уродов? За то, что дилеров арестовывал и взятки не брал?

Алекс осторожно потрогал свою макушку. Кровь застыла густым комком.

— Тогда сваливать тебе нужно. Из страны.

— Ага, — усмехнулся Анджей. — В аэропорту меня и заметут.

— А ты в Мексику сначала, туда проще. Открытку мне пришлешь. Только документы тебе нужны достать.

— Где?

— Ты меня спрашиваешь? — удивился Алекс. — С твоими-то связями?

— Ну вообще-то можно. Только где деньги взять?

— Ты что, совсем идиот? — Алекс небрежно толкнул ногой чемодан в сторону полицейского. — Тебе тут на вагон новых паспортов хватит.

— Так-то оно так конечно… Пополам поделим?

— И что я с ними делать буду? — спросил Алекс.

— Похоже, ранение сказалось на твоих умственных способностях, — широко улыбнулся Анджей. — Для начала машину себе купишь, ты же без колес остался.

— Разберусь как-нибудь. Бери. Или ты собирался вернуть их Апостосу?

— Кстати, что с этими уродами из секты делать?

— А что с ними делать? Покопаюсь в документах Француза, наверняка там на них компромат есть.

— И все? Подожди, дружище, это же из-за них вся эта свистопляска с трупами началась!

Алекс вдруг почувствовал слабость. Похоже, все-таки много крови потерял. И держался он сейчас только на действии препарата Алхимика.

— У меня есть телефон дона Винченцо, — многозначительно произнес Анджей.

Идея, конечно, была заманчивая: убрать святую троицу Светлейших с помощью итальянских гангстеров, а потом пустить их по следу Алхимика.

Но Алекс, хоть и с неохотой, отрицательно покачал головой. Не то чтобы он испытывал угрызения совести, но это было бы неправильно. Хотя после убийства Француза забивать голову такими мыслями было глупо. Но там было другое. Он защищал свою девушку. Мстил за Миллера. За себя. За разочарование. За потерю веры в людей.

— Хватит криминала, — сказал Алекс. — Апостос мне нужен живым. Обещаю, что сделаю все возможное, чтобы засадить его за решетку.

— Как?! Ты начнешь под них копать, а они новых киллеров наймут. Дружище, это не рыцарский поединок! Я думал, ты это уже понял. Ничего у тебя не выйдет. Эй, что с тобой?

Комната закружилась, и Алекс свалился с дивана.

Дальнейшее он помнил урывками: валяется на заднем сиденье машины, мелькают перевернутые фонари, голова болтается из стороны в сторону… Анджей несет его на руках… крики… полиция… Полиция? Только бы Анджея не замели… люди в зеленых халатах… яркий свет операционной лампы… удивленные мысли хирурга: «Как он еще жив?»… укол в руку. Ну, хватит, сколько можно уколов?

Темнота…

На главном железнодорожном вокзале Чикаго — Юнион-Стэйшн было немноголюдно — время уже достаточно позднее. Анджей спустился по мраморным ступеням в огромный подземный зал.

Вокзал впечатлял.