Цирк уродов

Мать Алекса, сколько он помнил, пыталась «устроить личную жизнь», что вообще-то нетипично для еврейской женщины, посвящающей всю свою жизнь детям. Но, к сожалению, мать оказалась тем самым исключением из правил. На сына времени у нее практически не оставалось. Год назад она развелась с третьим мужем, тут же вышла замуж за четвертого и уехала жить с ним в Канаду. Так что самыми близкими людьми для Алекса всегда были дедушка и бабушка. Теперь – только бабушка. Не успел он постучать в дверь, как она мгновенно распахнулась.

Из окна увидела, догадался Алекс.

– Сашенька!

Он поцеловал в сухую щеку маленькую седую старушку с живыми глазами, одетую в домашний халат и теплые тапочки. Обнял.

– Привет, ба.

– А где Вика?

– Не смогла приехать.

– Понятно, – с серьезным видом кивнула Анна Николаевна. – Наверное, какие-то дела важные.

– Бабуль!

– Все, молчу, молчу… Как ты исхудал! Тебя что, там совсем не кормили?

Она по-прежнему считала его своим маленьким внуком, который нуждается в постоянной заботе.

Бросив сумку в коридоре, Алекс прошел на кухню, где витали упоительные запахи домашней еды. На столе, возле тарелки с борщом, лежал свежий черный хлеб, его любимый – «бородинский». Рядом стояла кастрюля с вареной картошкой, посыпанная укропом, а на широкой тарелке, словно солдаты на параде, выстроились свежие огурцы и аккуратно нарезанные помидоры с капельками воды на красных боках. Здесь же была квашеная капуста. На сковороде, на маленьком огне, грелись румяные котлеты. Обычный русский обед.

– Не исхудал, а возмужал! – крикнул он, хватая со сковородки сочную горячую котлету. Но не успел откусить, как за спиной раздался строгий голос бабушки:

– А руки помыл, возмужавший? А ну, в ванну быстро!

– Я тогда уж душ приму.

– Борщ остынет.

– Не остынет!

Быстро помывшись, Алекс натянул на себя чистую футболку и спортивные штаны. Снова прошел на кухню и уселся за приставленный к окну стол с расшатанными ножками и облупившейся белой краской.

Анна Николаевна уселась с другой стороны и, подперев рукой подбородок, с умилением наблюдала, как ее внук уплетает за обе щеки приготовленный обед.

– Закончилась твоя учеба?

– Полностью, – кивнул Алекс. – Я теперь – специальный агент ФБР!

– Ишь ты, агент… И сколько платить тебе будут?

– Нормально, бабуль, на жизнь хватит, – отмахнулся Алекс. – Рассказывай лучше, что тут нового.

– Правильно, лучше я расскажу, а ты не болтай, когда ешь. А нового… Федьку снова в тюрьму посадили.

– Нечего пьяным гонять, – с набитым ртом прокомментировал Саша.

– Нет, – покачала головой Анна Николаевна, – в этот раз за драку. В этом ресторане новом… Забыла название. Тьфу ты, старость не радость. Что еще… Вчера Ева Израилевна заходила, про тебя все расспрашивала.

Саша отложил вилку и со всей серьезностью, на какую был способен, посмотрел на бабушку:

– Бабуль, давай с тобой договоримся. Никому ничего о моей работе не говори. Ты же знаешь, где я теперь работаю.

– Да что ж тут такого? – даже возмутилась бабушка. – Что я, не могу внуком похвастаться?

– Ну, как тебе объяснить? ФБР – это вроде КГБ. – Увидев изменившееся лицо Анны Николаевны, Алекс поспешно добавил: – Я имею в виду, по уровню секретности они похожи.

– Да я и не говорила ей ничего, – испуганно взмахнула руками бабушка. – Что же я, не понимаю?

Они помолчали, думая каждый о своем.

Саша глянул в окно. На противоположной стороне улицы двигалась процессия ортодоксов. Костюмы, пейсы, шляпы. Даже у детей. И все почему-то в очках. При свечах, что ли, они свою Тору читают? Или это у них от кошерной еды зрение портится?

– Саша, а когда служба-то твоя начинается?

– Завтра.

Алекс вернулся к еде и подцепил вилкой сочную квашеную капусту.

– Как завтра? – охнула Анна Николаевна. – А отдохнуть?

– Некогда отдыхать, бабуль, работать надо.

Старушка загрустила. Она рассчитывала подольше побыть с внуком.

Вика этим вечером так и не пришла.

На следующее утро Алекс встал пораньше, чтобы привести себя в порядок перед своим первым рабочим днем в Чикагском отделении ФБР. Быстро позавтракав, надел белую рубашку с галстуком и отутюженный в китайской прачечной синий костюм. Он очень волновался. Как его примут? С кем доведется работать? Что за дело ему доверят?

На пороге Анна Николаевна перекрестила внука:

– С богом, Сашенька. Я за тебя молиться буду.

– Бабуль, – улыбнулся внук и поцеловал ее, как делал всегда перед выходом из дома, – я сегодня просто отмечусь. Да и работа у меня в основном бумажная будет.

На самом деле Алекс надеялся на то, что работа будет далека от копания в бумагах, но делиться с бабушкой своими мыслями счел неблагоразумным.

– И все равно, – сказала она, – молитва никогда не помешает.

Алекс вышел на задний двор. Еще не дойдя до машины, он вспомнил, что вчера не проверил свою «Тойоту». А ведь аккумулятор за время его отсутствия наверняка сел. Его бросило в холодный пот, еще не хватало опоздать на работу в первый день!