Цирк в шкатулке

— Ясно, — вздохнула Казимира. — Вот и у меня тут не ладится. Видишь, какую ужасную схему уплаты налогов принес этот усатый? Такое мог выдумать только наш министр культуры господин Пе. Вот, надо взять общую сумму выручки, прибавить к ней количество артистов и животных, умножив на вот этот коэффициент, потом посчитать, сколько квадратных метров заняла арена, а сколько — весь наш цирк со всеми фургонами, умножить вот на это… тут вычесть… а здесь надо сосчитать среднее арифметическое, а вот тут высчитать шестьдесят четыре и триста сорок восемь тысячных процента от… я уже и сама не помню, от чего именно, но…

Казимира осеклась. С удивлением она смотрела, как Марик сгреб бумажки с ее расчетами, лицо его стало сосредоточенным. Он быстро переводил глаза с цифры на цифру, потом пожал плечами и сказал:

— Где ваш карандаш? Общая сумма налога — семь тысяч сто двадцать четыре с половиной монеты. Налог на воздух при этом составит примерно пятую часть от этой суммы, но, наверное, высчитывать его отдельно не надо?

Казимира даже рассердилась:

— Марик, ты думаешь, что это забавная шутка, но мне не до смеха.

— И не собирался шутить, — серьезно ответил Марик. — Я посчитал вам все совершенно точно. Можете проверить. Я быстро считаю.

— Хм… Тут было чему удивляться. Ну, допустим, она ему поверит.

— Ты хочешь сказать, что ты такой гениальный математик и все это посчитал в уме?

— Я просто люблю математику. И быстро считаю — вот и все.

— Триста сорок пять умножить на сто восемьдесят четыре?

— Шестьдесят три тысячи четыреста восемьдесят.

Казимира поспешно умножила в столбик. Получилось то же самое.

— Хм… А квадратный корень из этого числа?

Марик задумался лишь на миг:

— Двести пятьдесят одна сотая, а после запятой девять, пять, два, три, семь, шесть, четыре, пять… ну, словом, если округлить до третьей цифры, то девятьсот пятьдесят две тысячные.

— Феноменально, — прошептала потрясенная Казимира, не став даже перепроверять и мгновенно поверив в Мариков талант. — Фантастично! Удивительно!

И тут ее осенило.

Казимира отставила в сторону недопитый кофе и схватила Марика за рукав:

— Пойдем!

Посреди поляны Казимира с недоумевающим Мариком остановилась и, сложив руки рупором, закричала на весь берег:

— Эй! Все сюда! Общий сбор! Все ко мне!

И, когда ее окружили циркачи, она подтолкнула Марика:

— Говори!

— Что говорить? — не понял Марик.

— Ну, — нетерпеливо топнула ногой Казимира, — ну… Давай! Двести девяносто восемь разделить на сорок пять.

— Шесть целых, шестьдесят две сотых… ну и там дальше два в периоде.

— Корень из числа две тысячи пятьсот восемьдесят девять?

— Пятьдесят целых, восемьсот восемьдесят две тысячных… э-э-э… примерно.

Казимира обвела всех победным взглядом:

— Вы видели? Вы поняли? Это же готовый цирковой номер «Уникальный мальчик»! Это должно понравиться принцессе, потому что это математика! И, по-моему, это просто чудо!

Радости собравшихся не было предела. Обнимали и Казимиру, и Марика, и снова Марика, и снова Казимиру. И правда — чудесный номер! А после этого необыкновенного номера, решили все, можно объявить «Фокусы и аттракционы во славу законов физики» — и тут позажигать факелы, покидать кольца, а все прочие номера объявить иллюстрацией к какому-либо физическому закону. Ну, допустим, к закону всемирного тяготения.

Это уже не важно, потому что Марик будет гвоздем программы.

Не тратя времени даром, Иогансон поспешил рисовать новую афишу с портретом Марика. Марик позировать не хотел, и Иогансон решил рисовать по памяти. Рио-Рита кинулась к сундукам, чтоб найти для нового артиста какой-то подходящий костюм, например бархатную курточку и большой шелковый бант в горошек (именно так должен выглядеть на арене цирка чудо-ребенок!).

Казимира побежала заполнять финансовый отчет (какое счастье, что Марик уже все посчитал за нее — и так быстро!).

А Марик, несколько ошеломленный поворотом в своей судьбе, решил найти какой-либо тихий уголок и собраться с мыслями. Сел на ступеньки Эвиного фургона (самой Эвы почему-то нигде не было видно), набрал пригоршню мелких камешков и начал кидать их, пытаясь попасть в обод колеса. Думать это занятие здорово помогало.

Он хорошо понимал, что ему выпала необыкновенная удача. Ну сами посудите: мальчиков, которые моют посуду, расчесывают собачек и вытряхивают попоны, пруд пруди. Марик был настроен вполне самокритично — с этой ролью справится совершенно всякий мальчик с улицы. Да что там, если начистоту, все эти дела прекрасно делались до его появления в цирке. В любой момент его со спокойной душой отправят назад. Как только дознаются, откуда он сбежал, — так сразу и отправят. Но теперь — теперь у него есть шанс стать действительно полезным. Может быть, даже незаменимым.

Сегодня он чуть не испортил все дело. Зачем он начал разглагольствовать про портрет принцессы? «В общей столовой!» Еще минутка — и Казимира бы спросила, что это за столовая. И догадаться, что общая столовая бывает в каком-либо приюте, легче легкого.