Цирк зажигает огни

Сам процесс писания, создания литературных произведений с детства давался ей легко. Писала только от руки, к пишущей машинке, без которой я, например, как без рук, так и не привыкла. Писала почти без черновиков, густо, отрабатывая «про себя» каждое слово. Сочиняла с удовольствием, не было у неё вымученности, искусственности, которые так огорчают в рукописях начинающих да и не только начинающих авторов. И что ещё я отметил сразу – так это свободное владение материалом. Цирк она знала и чувствовала уже тогда – в отроческие годы. И, конечно, не мог я не оценить любви Наталочки к животным. Излишними похвалами талант легко можно испортить, особенно в начале творческого пути, но для себя я сделал такой прогноз: в анималистике с годами Наталья Дурова как писательница займёт видное и во многом исключительное место. И я счастлив, что этот прогноз оправдался.

«Да неужели Вы её ни разу ни за что не ругали как наставник, как первый редактор?» – и такой вопрос будет справедливым. Критиковал я Наташу за излишнюю густоту фразы, шутил при этом, что пищевые концентраты очень калорийны, но для еды не столь вкусны, как натуральная пища. Обращал её внимание на то, что она порою упускает превосходные драматургические возможности того или иного рассказа и даже абзаца. «Вот из этого абзаца я (хочешь, верь, хочешь, не верь!) смог бы сделать одноактную пьесу, как минимум! А ты мельком сказала и бросила!..»

Не скажу, что всегда меня Наташа слушалась, однако, потихоньку я её к драматургии стал приобщать. Со временем она заинтересовалась этой работой, сделала несколько сценариев научно-популярных и документальных фильмов, стала автором диафильмов для ребят. Очень редкостный и интересный жанр! Жалею, что лично мне в нём поработать не довелось! Увлеклась Наташа и игровым кинематографом. Я её познакомил со своим старым товарищем Виктором Владиславовичем Эйсымонтом, постановщиком фильмов «Жила-была девочка», «Огни на реке», «Судьба барабанщика»…

Виктор Владиславович тоже любил цирк и давно мечтал о сценарии на цирковую тему. Как-то мы с ним разговорились о цирковой жизни, о её необычности и драматизме, и я ему предложил поставить фильм по повести Натальи Дуровой «Арена». Эйсымонт замыслом загорелся и попросил меня как можно скорее познакомить его с автором «Арены». Знакомство это состоялось, но замыслу осуществиться было не дано – вскоре Виктор Владиславович скончался. Так что «Арена» пока не имеет экранного воплощения, а инсценировку именно этого произведения я как-то себе не очень представляю. То есть сделать-то можно, но эффект будет во многом ослаблен. Арена хорошо смотрится в кино, а на театральной сцене получатся бесконечные закулисные эпизоды. Зрелищный эффект будет заранее утрачен. В одной пьесе на сцену взгромоздили батискаф для изучения жизни обитателей дна океанского. Получилось всё очень бутафорски скучно и даже нелепо. Нет, не этим силен театр! Пусть уж лучше будет на сцене по чеховским заветам – за чайным столом сидят и беседуют герои, а в них рождаются и рушатся миры…

Повесть «Арена» была поворотной в судьбе Натальи Дуровой: первое большое произведение о цирковой жизни для взрослого читателя. Повесть заставила Дурову бросить цирк и заняться на время только литературным творчеством. Повторилась история почти десятилетней давности, только там всё было наоборот. Наташа отлично защитила диплом, и ей, начинающему детскому писателю, было сделано заманчивое и почётное предложение – стать заместителем главного редактора одного из «толстых» всесоюзных журналов! Казалось бы, литературная карьера складывалась как нельзя лучше: книга за книгой выходят её рассказы о животных, появляются переводные книги, на оборотах титулов которых значится «Литературный перевод Натальи Дуровой», а тут ещё и перспектива стать одним из руководителей литературно-художественного журнала!.. И всё же Наташа уходит в Уголок зверей, который в ту пору возглавляла её двоюродная бабушка Анна Владимировна Дурова-Садовская. Быстро пролетели три года, и вот в 1959 году её приглашает на работу Союзгосцирк. Предложение весьма заманчивое и почётное – подготовка программы к 100-летию Дуровской династии. В трудовой книжке появляется новая запись. Первая, как вы помните, была «ученик дрессировщика», потом, в 16 лет, «дрессировщик-стажёр» и наконец – «дрессировщик».