Циркач срывается с каната

Гантели нашлись на втором этаже. Их было четыре штуки, и неприятную миссию привязывать тяжесть к трупу Толя возложил на Альбину. Сам же Ушанов суетливо собирал свои вещи и вещи девушек и смотрел, не осталось ли где-нибудь следов их пребывания на даче. Альбина уже схитила с кухни небольшой ножик, сунула его в карман Марининой жилетки и, завязывая верёвку, шептала:

— Я завязываю слабо, но ты всё равно будь осторожна. Набери побольше воздуха, достань ножик и обрежь верёвку. Она одна связывает все гантели. Я буду ждать твоего звонка, не подведи меня!

— Ты гений, Альбина… — прошептала Марина в ответ.

— Нет, это Анатолий осёл, — хихикнула Летучая мышь.

— Не такой уж он осёл. Будь начеку.

Толя открыл багажник «девятки». Затем вернулся к Альбине, довязывающей последний узел.

— Не допрём! — вздохнула Альбина, — надо было привязывать у реки! Дура я, не догадалась!

— Ну так чего, будешь отвязывать? — поёжился Толя.

— Да, придётся. Ты бы мне мои документы вернул, а?

— Поторгуемся? — стараясь подражать Шефу, полуспросил-полуутвердил Толя.

Альбина ещё раз вздохнула. Толя сложил все вещи в машину, не забыв про видеокамеру и винтовку. Затем туда же он перенёс гантели, убрал раскладушку и вновь подошёл к Альбине. Та плакала, сжимая руку Марины.

— Эй, Бэт, всё готово. Давай, пошли. Тут километр всего до реки, но мы подальше отъедем. Соседей никого нет, да тут всего семь домов пока построено. Нас никто не увидит.

— Пошли, — всхлипнула Альбина, вытерев рукавом слёзы, — бедная Варенька… Бедная…

— А неё родственники есть? — спросил Толя, по команде беря Марину за ноги.

— Есть. Только они ничего про неё не знают, — хрупкая Альбина с трудом подхватила Марину на руки.

В коридоре перед входом в комнату горел свет, и это был ключевой момент. Альбина видела, что Толя смотрит на лицо Марины. Марина закатила глаза и слегка приоткрыла рот, расслабив тело и задержав дыхание. Эти несколько секунд убедили Толю в том, что он несёт труп.

— Осторожней! — шепнула Альбина, когда Толя зацепил Мариной косяк, и чуть было не добавила «ей же больно».

Аккуратно погрузили Марину в багажник, подогнув ей ноги. Толя пошёл закрывать дачу, а Альбина уже влезла в машину. Она немного умела водить и посмотрела, торчат ли ключи в замке зажигания. Нет, не торчат. Пакет и футляр тоже в руках Толи.

Заведя двигатель и включив фары, Толя молча тронулся с места. Просёлок длинною метров пятьсот примыкал к асфальтовой дороге, шедшей прямо до трассы «Москва — Нижний Новгород». «Девятка» прошуршала по грунтовой дороге, вырулила на асфальт… И тут же Толю ослепил дальний свет фар встречной машины. Она двигалась медленно, и Толя тоже включил дальний свет, чтобы водитель их не разглядел. Одновременно с этим Толя газанул.

А Шеф нажал на тормоз и остановил свой «Фиат». Он оторвался от схемы, которую начертила Елена Валентиновна, и глянул в зеркало заднего вида. Он-то прекрасно знал, что у Ушанова «девятка», но зато никто не знал, что у него — «Фиат». Пронёсшаяся мимо машина была очень похожа по типу кузова на «девятку». Она вынырнула из-за поворота. Как раз где-то здесь должен быть съезд на просёлок. Шеф потихоньку газанул, всматриваясь в темноту.

Толя и Альбина молчали. Мысли Толи, одна хуже другой, давили друг друга в голове, и все свои действия Толя совершал автоматически. Присутствие Альбины за спиной раздражало и мешало сосредоточиться. Интуитивно он опасался её, хотя знал, что уложит соплячку одной левой и что теперь вряд ли когда-нибудь сможет жить спокойно. Конечно, он хотел многого, его амбиции заставили пойти на всё это, но теперь всё так нелепо закончилось… Главное — он не убийца. Вот что он должен себе внушить. С другой стороны… Альбина.

Совершенно сумасшедшая идея промелькнула в Толином сознании. Альбина… А чем Альбина ХУЖЕ Варвары?!

— Не гони, — услышал он чей-то голос, очень похожий на голос киллерши.

Убрав ногу с педали газа, Толя обернулся. Альбина сидела, сдвинув брови, и всхлипывая, смотрела вниз. Так и с ума сойти недолго…

Наконец, они подъехали к речке Переплюйке, что была не так широка и глубока, как Волга, но при желании и в ней можно утопиться.

— А течение не вынесет…труп? — спросил Толя, вылезая из машины.

— Как оно снесёт сто двадцать кило? Гантели почти пятьдесят плюс Варя семьдесят, — Альбина по-хозяйски открыла багажник, — слушай, вытащи её сам и отнеси на берег. Потом притащи гантели и сиди в машине.

Ночь стояла безлунная и безветренная — такая, что хоть глаз выколи. Единственными звуками, нарушающими девственную тишину, было редкое кваканье жаб и стрекотание цикад. Толе становилось по-настоящему страшно, и он, глядя на зловещие очертания деревьев у берега, спросил:

— А тебе совсем не страшно?

— Я Бэт. Ночь — моё время, — ответила Альбина.

— Ну, а это… труп и всё такое… — Толя пока не притронулся к Марине.

— Похищать нас страшно не было? — Альбина скрестила руки на груди. Сосредоточившись на внутренних ощущениях, она начала согреваться.

— Помоги, а?