Циркус

— Солнце уже спряталось, пришло время вам ложится спать. Теперь у каждого из вас есть своя кровать, а я дам вам одеяла, подушки и перины…

— А продолжение истории ты нам расскажешь? — спросила Паля. — А то как-то непонятно, как он дальше жил этот волшебник…

— Конечно, расскажу, может быть завтра, — сказал Гром и, шаркая ногами, пошел в угол, он вынес оттуда два мягких и теплых одеяла, две подушки и две перины. — А теперь ложитесь спать, а то, если вы будете мало спать, меня потом ваши мамы будут ругать.

Паля взяла одеяло, подушку, перину и пошла в тот угол, куда поставила свою кровать. Она легла и стала смотреть оттуда на огонь, около которого сидел старичок. Он вздыхал и что-то бормотал, но, что он себе рассказывал, она разобрать не смогла.

Паля вспомнила свою уютную комнату, свою кровать, маму и папу, немного загрустила и незаметно для себя заснула.

Утром она проснулась оттого, что услышала, как рядом на её подушке кто-то шумно возится и сопит. Паля осторожно чуть открыла свои глаза и посмотрела, кто это. Конечно же, это был домовенок, он громко вздыхал, прыгал на подушке, при этом хитро посматривая на Палю.

— Ты чего мне спать не даешь? — спросила она, чуть улыбнувшись так, чтобы он этого не заметил. — Тебя же здесь нет, ты же ушел совсем домой.

— Ушел, да не дошел, — сказал домовенок. — А ты и обрадовалась, подумала, как тебе хорошо будет жить без меня. А я вот обратно вернулся, решил, что тебе без меня скучно будет.

— Врешь ты все, — сказала Паля, сладко потянувшись. — Никуда ты не ходил, а просто спрятался, и думал, что меня обманул, а я совсем не такая глупая. Я сразу догадалась, что ты остался. Лучше расскажи — зачем ты меня разбудил?

— А мне скучно, — сказал домовенок. — Солнце уже встало, я проснулся, а все спят. Делать здесь нечего, дома нет, и работы никакой нет, а пыль в этой пещере я выметать не буду, здесь её знаешь сколько, сто лет будешь мести, — никогда не выметешь. Так что ты уже просыпайся, давай что-нибудь вместе делать будем.

— А что мы будем делать? — спросила Паля, садясь на кровати и зевая, она бы конечно ещё поспала, но, она знала, что с домовенком больше не поспишь.

— Как что? — удивился домовенок. — Дом будем делать. Ты же волшебница, вот, давай делай.

— А я ещё не умею, — сказала Паля. — Я же ещё маленькая, и я ещё всему только учусь.

— А мы, что, так плохо и жить будем, пока ты не вырастешь? Ты, может, ещё тысячу лет расти будешь, а, может, и ещё больше. Вот ты же кровать сделала? Сделала. Стул сделала? Сделала. И дом сделаешь. Ну, если не дом, то хотя бы маленькую комнату, в которой мы с тобой будем вместе жить, а то как-то совсем здесь плохо.

— Ага, значит, ты за мной уже давно подглядывал?

— Не подглядывал, а приглядывал.

— А я, может, не хочу с тобой вместе жить, — сказала Паля.

— Ну и что? Я тоже, может, не хочу. Только меня к тебе прислали другие домовые, сказали — ты уже большой, вот и будешь с девочкой жить. Присматривать за ней, помогать ей, а если совсем будет плохо, нас зови. Хочешь, я сейчас всех своих родственников позову? Пусть они тебе скажут, чтобы ты дом делала…

— Не надо никого звать, и тебя одного здесь уже много, — сказала Паля. — А уж, если сюда все домовые сбегутся, здесь совсем будет жить нельзя, так и будут под ногами крутиться и только есть будут просить. Нет уж, не надо нам никого, но если тебе сказали, что ты — большой, то ты сам дом делай.

— Не умею я дома делать, — насупился домовенок. — Мы, домовые, дома не делаем, мы в них живем, это вы, люди, их делаете, специально для нас, чтобы нам было где жить.

— Конечно, конечно, — сказала Паля, — только все для вас и делаем, чтобы только вам все было хорошо. Но, если ты совсем без дома не можешь, я попрошу Грома, чтобы он меня научил, как комнату сделать, но только потом, попозже, а пока мне надо умыться.

Я утром всегда умываюсь, меня так мама научила. Ты, может быть, случайно знаешь, где тут ванная комната? А то я ещё здесь ничего не знаю, я же только вчера сюда пришла…

— Нет здесь ни ванны, ни чего другого, — сказал домовенок. — Ты, что, забыла, что это вовсе не дом, а пещера, и комнат совсем здесь никаких нет. А вода, чтобы умываться, в ручье течет, а ручей недалеко от пещеры. Вот туда и иди.

— Может, ты мне дорогу к ручью покажешь? — спросила Паля.

— Ещё чего выдумала, — крикнул домовенок. — Ты, может, ещё придумаешь, чтобы я в этом ручье умывался? Нет уж, ты сама иди и сама ищи, а нам, домовым, вода эта совсем ни к чему, от неё холодно, и заболеть можно…

— Ох, ты и дурачок, домовенок, совсем ничего не понимаешь, — Паля засмеялась, встала, одела свой комбинезон, сапожки и пошла к ручью.

Солнце ещё только вылезало из-за горы, и, похоже, тоже ещё не до конца проснулось потому, что было красным, а не желтым, как обычно.

Пели птицы, стрекотали кузнечики, ручей тоже что-то бормотал, только трудно было разобрать, что он там сам себе рассказывает.