Цитадель

— Нет, все не так. — Стииг уселся рядом с Найлом. — Дело в том, что многие люди раньше испытывали почти патологический страх перед атомной промышленностью. Поэтому проектировщики предусмотрели самые жесткие меры безопасности. Так, например, управляющий компьютер не просто имеет инстинкт самосохранения, он способен даже убить человека для обеспечения собственной работоспособности. Кроме того, в случае неисправностей весь энергетический сектор можно было загерметизировать вместе с жилым комплексом на неограниченный срок.

— Вместе с людьми?!

— Что ты так за них беспокоишься? — почему-то обиделся старец. — Эта система предусмотрена только на самый крайний случай и только на время ликвидации последствий аварии. Лучше рискнуть шестьюстами людьми, чем пятимиллионным городом. Да и условия жизни там совсем неплохие. Ты сам убедился: работники станции предпочли под землей комету пересидеть, вместо того чтобы улететь вместе с остальными.

— А как же радиация?

— Ну, как раз радиации бояться им ни к чему. Разве что своей.

— Значит, под землей им совсем хорошо?

— Согласно принятым нормативам.

— Совсем хорошо… — Найл встал, отнес чашку к синтезатору пищи, поставил в мусорный отсек, подумал, достал обратно, заказал порцию ананасового пломбира, вернулся на свое место и закончил: — Вот только мертвецами они стали все поголовно.

— Да какие же они мертвецы! — встопорщил седенькую бороду Стииг. — Обычные люди.

— Ха, обычные. Ни малейшей искры сознания. — Найл облизал ложку и постучал ею себе по лбу. — Пусто в голове-то.

— Ну, нет у них сознания, — согласился старец, — ну и что?

— Как это что?! — поперхнулся Найл мороженым. — Да даже порифиды имеют хоть мизерное, но сознание, а хищники пустые — как воздушный шарик!

— В том-то и дело, что мизерное! — повысил голос Стииг. — Их сознание является частью организма! Человек значительно выше по уровню развития, у него подобной связи нет.

Правитель задумчиво съел несколько ложек мороженого, затем повернул к старцу голову:

— Не понял.

— Подожди. — Стииг несколько минут смотрел прямо перед собой, потом сказал: — Попробую объяснить. Представь себе камень. Его можно просто бросить с места на место. Если сделать тачку, то можно переместить много камней, но тачку нужно везти за ручки. Если сделать тележку, то нагрузить можно еще больше, но везти сложнее. Если поставить мотор, силу прилагать уже не нужно, но управлять станет сложнее. Если делать машину мощнее и сложнее, то и управлять становится труднее. Но только до некоторого предела. Потом часть управляющих функций машина начинает брать на себя. И при дальнейшем усложнении она все меньше и меньше нуждается в водителе. Достаточно общих указаний о точке назначения.

— А при чем тут люди?

— Люди этот путь развития уже очень давно прошли. Сознание выполняет только внешние функции: контакты людей между собой, корректировка совместных усилий. Определение направления действий. Абстрактное мышление не нужно организму, эти сложнейшие функции выполняются для нужд социума. Ты задумываешься о том, как двигать рукой? Она сама отдергивается от горячего предмета. Ты задумываешься о том, как переставлять ноги? Ты лишь решаешь, куда идти. Причем описано много случаев, когда задумавшийся человек долго совершает весьма сложные действия. И чаще всего без ошибок. Ты когда-нибудь слышал о сошедших с ума животных? Нет. Они неизменно погибают. А вот психически больные люди годами жили как в обществе, так и вне, без помощи сознания. И не погибали. Юродивые, отшельники, одичавшие. Все — без нормального человеческого сознания. Если сравнить человека с океанским кораблем, то сознание, скорее всего, даже не капитан, оно — вымпел на мачте. С ним, конечно, лучше, но и без вымпела корабль не потонет.

— Хищники не похожи на психически больных.

— А как ты это определил?

— Не могут же сумасшедшие охотиться на пауков!

— Головоноги тоже охотятся. Будь у них такой же развитый организм, как у человека, они вполне могли бы стать куда опасней хищников.

— Допустим. Но ты сам говоришь, что сознание нужно для общения людей. Разве хищники составляют исключение?

— А почему ты решил, что они общаются между собой?

Правитель замер с открытым ртом.

— Ты слышал хоть одну фразу? — добавил Стииг, вроде даже довольный произведенным эффектом.

— Этого не может быть, — решительно отрезал Найл.

— Почему? — Стииг, даром что компьютер, весело рассмеялся. — Я закончил анализ данных. Хочешь проверить цепь логических выводов?

— Хочу. — Найл заказал еще порцию мороженого, оглянулся на старца: — Тебе взять?

— Спасибо, я сыт, — с достоинством ответил Стииг.

— Тогда рассказывай о выводах. Только окна сперва затемни: солнце печь начинает… Что это?! — Найл вскинул руку, указывая в небо. На слепящий диск солнца медленно наползало темное пятно.

— Затмение, — пожал плечами старец.

— Оно настоящее, или это ты… делаешь?

— Конечно, я, — признал Стииг. — Настоящее будет в этом районе только через семьдесят три года, пять месяцев и шесть дней. Тебе не нравится?

— Пусть остается, — махнул рукой правитель. — Лучше рассказывай о хищниках.