Цитадель

Обхода стороной людные места, спустился вниз и стал выбираться за крепостные ворота. Не к тем склонам, где они были вместе, а к крутому, обрывистому и сыпучему, укрепленному разросшимися корнями низких деревьев.

Ло хотел побыть один, чтобы разобраться, действительно ли такой, и придумать, как поступить, потому что оставлять ее слова без ответа не собирался. Он должен был надеть маску, собраться, чтобы поступить верно, как подобает выдержанному, уверенному в себе мужчине. Тамаа не должна была знать, как сильно он к ней привязался. Злость и ярость подсказали выход, но на него еще надо было решиться…

Он долго сидел на склоне, бросая камни в обрыв. Как ни пытался найти другой способ ответить, лучше придумать не смог. Ло уже сожалел об утренней горячности, но сказанного  не вернешь, тем более, что Тамаа в долгу тоже не осталась.

Наконец, решившись, Долон встал и отправился в город.

***

От расстройства у подавленной Томки поднялась температура, и Тауш, пристально оглядев ее опухшие глаза и нос,  отправил обратно в келью, наказав отлеживаться и набраться сил. Оправдываться, что выглядит так из-за слез и переживаний, не стала, ведь и в правду чувствовала слабость и головокружение.

Добредя до комнаты, легла в кровать, свернувшись клубочком, и заплакала. Она так его любила, никого вокруг не замечала, хотя бывало, что другие Братья смотрели в след, а он не оценил, наговорил гадостей, обозвал развратной.

«Как покажешь, что любишь, сразу наглеет! Сволочь эгоистичная!» - хлюпала носом Тамара. Но выплакаться не дали: по коридору раздался стук каблуков, подбитых железной подковой, в которых опознала шаги Иваи. Сестра ходила громко, чеканя шаг, грубовато для девицы, и сейчас, судя по шуму за дверью, собиралась войти к Томке.

Тамара набрала в грудь воздуха и замерла, притворившись спящей.

Дверь резко, но без грохота открылась, и Ива замерла на пороге. Обычно в это время Тамаа уже возилась в саду, но не в этот раз. Не зная, что делать Сестра помялась, но, все же, на цыпочках прошла в комнату, положила что-то на стол, и быстро убежала.

«Ива кралась на цыпочках? Не похоже на нее!» - Тома открыла глаза. На столе лежала  большая коробка, отделанная синим атласом.  - Неужели, решил извиниться?!»

От радости екнуло сердце и сбилось  дыхание. Вскочив с кровати, открыла подарок, но когда увидела, что внутри, на глазах выступили слезы.

На коробке лежало изысканной платье нежно-голубого цвета. Но не приглядываясь, Тома увидела глубокий вырез горловины, богато украшенный  вышивкой и бисером.

«Делай что хочешь… - эхом прозвучали слова Ло. – Сияй, но без меня…»

Дрожащими пальцами потянула платье за плечи, и тонкая, полупрозраная ткань, собранная пышными складками, заструилась, заблестев на свету нежным перламутровым блеском. Оно было роскошным и дорогим, но слишком вольным и ярким.

Ее терпению пришел конец.

«Да сколько можно?! Нахожусь в Цитадели на птичьих правах, как его любовница! Не желает жениться, еще и носом тыкает, что развратная, неблагодарная свинья!» - от раздражения Томка перестала плакать. Теперь она, сжимая в руках платье, носилась по комнате и выкрикивала оскорбления.

«Я! Я – Тамара  Сазонова никому, никогда не позволю больше сесть себе на шею! В заднице я видала эту многострадальную любовь! Одни слезы и мучения! Хватит!»

Томка разошлась и поздно спохватилась, что дверь открылась, но теперь появился Альгиз.

- Ой, я не думал, что вы не одеты, - бесстыдно разглядывая ее, заявил Брат.

- Прочь! – закричала Тома возмущенным, властным голосом. Если нет Долона, хоть этому выскажет.  – Что за бесстыдство врываться к раздетой девице! Тут не проходной двор!

Однако гость не спешил убраться, и разошедшаяся Томка топнула ногой, а потом, для подтверждения серьезных намерений, запустила в него обувью. Только после такой выходки Брат ловко убрал голову и захлопнул дверь.

- Сволочи! Как при коммунизме: ни одного замка, ни одного шпингалета! Заходи, кто хочет, разглядывай, кому интересно!

Ругалась она долго, но платья из рук не выпускала.

«Хочешь войны, ты ее подучишь!» - приняла решение Тамара и начала обдумывать план действий.

Портить нервы она, конечно же, решила не Альгизу, а Ло. Только из-за одного него она столько плакала, как ни за какого мужика ранее. И такая ранимость, зависимость от него ее не радовали.

Чуть успокоившись, умылась холодной водой, причесалась и отправилась к Виколоту.

Застать его в комнате оказалось не простой задачей. Лишь на третий раз он оказался на месте, и то забежал по делу. К тому времени, Тамара растеряла боевой запал и разговор начала не так уверенно, как хотела изначально.

- Брат Виколот, прости, что отвлекаю, но я бы хотела…

- М? Говори прямо… - сходу предложил Брат, странно на нее поглядывающий.

- Хорошо, я быстро… - замялась Тома, сбитая с мысли. – А я пленница в крепости?

После ее вопроса мужчина отвлекся от дел и сосредоточился.

- Нет, - задумчиво ответил он.

- Тогда я могу покинуть Цитадель?

- Зачем?

- Чтобы жить в городе, работу найти.

- А тут ты не работаешь?