Цитадель Бреслау. Последняя битва Великой Отечественной

22 января провинциальные органы власти либо прекратили свою деятельность, либо вовсе трусливо скрылись из города. Чиновникам и служащим предоставлялся безвременный отпуск и официально разрешалось покинуть Бреслау. Исключение составляли только те, кто в порыве энтузиазма записался в Фольксштурм или был приписан к Вермахту. Университет Бреслау в тот же самый день бы перенесен в Дрезден. К концу дня туда же был переправлен Технический университет, университетские больницы, которые до этого располагались в районе Шайтниг. Но при этом почти никто из университетских профессоров не пожелал покидать родной город. Это намерение контрастировало с пустовавшими зданиями суда, новой правительственной резиденции на площади Лессинга и биржи труда на станции Одеркрон. Не собиралась эвакуироваться и располагавшаяся на Дворцовой площади Евангелическая консистория Силезской епархии. Более того, оба руководителя консистории, Кристоф Кракер фон Шварценвальд и Вальтер Линцель, оказались в Фольксштурме. Беспомощность и трусость партийных структур и органов власти показывает запись, сделанная в журнале «Бетанина»:

«Сегодня ночью консисторский советник господин Бюхзель получил от старшего консисторского советника Шварца дурные известия о нашем положении. Он разбудил сестер и стал готовить их к отъезду. Но перед этим он позвонил в приемную гауляйтера, начальнику полиции и даже старшему штабному врачу Земмлеру. Все заверили его, что речь идет всего лишь о панических слухах… Тем не менее, наш президент-председатель Д. Хоземан вместе со страшим консисторским советником Шварцем направились в Гёрлиц, куда и была перенесена консистория. В утренние часы мы узнали, что боевая группа «Олавские ворота» отошла в тыл. Таким образом, получаемые нами в течение дня официальные сообщения нередко противоречили друг другу».

Когда в тот же самый день консисторский советник Бюхзель заикнулся в компетентных органах боевой группы о необходимости перевозки домов престарелых, то ему сказал, что эвакуации подлежат только матери и дети. При этом ему цинично напомнили, что поспешные действия 20–21 января не принесли желаемого результата. Мол, к чему спешка, это лишь нарастание паники. А вечером того же дня в «Бетанин» пришло известие, что женщины, пребывавшие в материнском доме в Обернигке, были в срочном порядке увезены в Яуэр[18].

23 января состоялось заседание руководителей пастората евангелических церковных общин, которым руководил заместитель декана городского церковного совета Бессерт, служивший в памятной церкви королевы Луизы. Сам декан городского совета Вальтер Лирзе представлял на тот момент церковные интересы за пределами Бреслау. На собрании были представлены почти все 24 общины. Надо сказать, что Бреслау был преимущественно евангелическим городом. Главным вопросом было поставленное под угрозу духовное окормление жителей города. Особую озабоченность вызвало количество жертв, которых не успевали отпевать и хоронить. Хаос и неразбериха, царившие в городе, угрожали полностью обрушить существовавший до этого порядок погребений. Не хватало рабочих рук, чтобы рыть могилы, а промерзшая земля не позволяла копать их очень быстро. Вызывало обеспокоенность и резко возросшее в городе количество самоубийств. Многие люди сходили с ума, хотя в городе еще не начались боевые действия. Но даже в этих условиях священники пытались хоронить людей в соответствии с христианскими обрядами. Впрочем, с каждым разом это было все сложнее и сложнее. В журнале «Бетанина» было оставлена запись об одном из подобных случаев:

«У нас не было возможности похоронить 12-летнего мальчика, который пытался сам тащить тележку, но недалеко от нашего дома был сбит трамваем».

Похороны затруднялись еще тем обстоятельством, что почти все крупные кладбища находились за пределами города: Роткречам и Дюрргой — к юго-востоку от города, Грабшен — на юго-западе, Козель — на западе, Озвиц — на северо-западе. Все эти местечки были заняты Красной Армией. Но, тем не менее, и евангелисты, и католики в течение нескольких последующих недель пытались хоронить умерших и погибших. Так длилось до марта 1945 года. Затем количество трупов стало таким огромным, что даже просто не поддавалось учету.

24 января военное положение города стало критическим. В сводках командования Вермахта в тот день сообщалось следующее:

«На Одере на участке между Козелем и Бригом вражеский натиск значительно усилился».

На следующий день, 25 января сообщалось о

«решительных контратаках, предпринятых к востоку от Бреслау»: «Передовые отряды противника приблизились к Бреслау с юго-востока. Все попытки проникнуть в город с востока потерпели неудачу».