Цитадель души моей

почуяв на горле лезвие пугии, замирает и обмякает.

- Стоять! – рычу я, хотя преторианцы и без того уже замедляют шаг и останавливаются.

Буравят меня ненавидящими взглядами.

- Лучникам – сложить оружие, - говорю я.

Тишина. Вот ведь непонятливый. Легонько провожу пугией вверх-вниз. Побриться не

желаете?

- Мне терять нечего, - говорю тихонько.

- Да-да, - сдавленно бормочет Родус, - пусть лучники сложат оружие.

Ну, теперь-то я точно – враг Империи номер один. Чем не повод для гордости?

XI. Sic itur ad astra24

Эйнар оказался не германцем, а норманном – даном. Хотя, как по мне, так разницы

никакой, но Эйнар с этим не согласился категорически. Ну, мне что – мне не жалко: дан

так дан. Эйнар Раудфельдарсон – так он представился, и не просите меня повторить его

номен. Родом он был из поселения, расположенного на северной границе Верхней Мезы,

себя назвал «одним из воинов конунга Оттара Миротворца» и «бывшим крестьянином,

которому захотелось повидать мир». А как только я пытался выяснить, каким образом

бывшего крестьянина и простого воина занесло в столицу другого государства, и почему

он оказался на арене – Эйнар сразу начинал очень плохо понимать имперский. Темнил,

24 Так идут к звездам (лат).

конечно – непрост был мой новый знакомый – с закрытыми глазами видно. Незачем

крестьянину разговаривать на имперском, да и замашки у него были совсем не

крестьянские – как минимум, хольдар, а то и ярл. Но заострять на этом внимание я не стал

– не больно-то мне оно и надо. Главное – что Эйнару можно жизнь доверить – я уже знал,

а остальное побоку.

За стену мы выехали под вечер: самое удачное время – и затеряться проблем не

составит и преследователям близко подобраться не выйдет. А то, что они у нас есть –

преследователи – я и не сомневался. Хотя с префектом претория у нас было ясно

оговорено – наместник будет убит сразу, как только мы заметим погоню. Ну, так почти

сразу и заметили – не успели даже и на лошадей влезть (Родуса я перед собой поперек

седла, как куль с мукой, уложил). Ну а что тут поделаешь – уговор уговором, но наместник

нам нужен живым до ворот. Преторианцы это, ясное дело, понимали, и скакали за нами,

почти не таясь, лишь на пару стадий оставая. И мы с этим ничего поделать не могли –

оставалось только радоваться, что всё ж не вплотную едут. А ведь могли бы – и что бы мы,

опять же, сделали?

Ворота проехали без проблем, хотя предупрежденные кем-то стражники нам

тёплый приём там готовили – оставили проезд пустым, а сами столпились за воротами с

луками да арбалетами наизготовку. Разумеется, такой вариант мы предусмотрели, кроме

того, удача нас не оставила и стражники это тоже предусмотрели – что мы в их ловушку

можем и не попасться. Так что, когда Эйнар один выехал через ворота наружу, огляделся и

гаркнул (таким голосом, что с надвратных башен пыль посыпалась) - «А ну живо все

разбежались!» - все и разбежались. Видимо, догадался декурион ихний приказать стрелять

только тогда, когда мы все вместе выедем, и если шанс будет наместника не зацепить. Ну а

дальше уже всё по плану пошло – коней в галоп подняли, в конце улицы Родуса я пинком

на землю отправил. Полетел, вереща во весь голос, наместник Священной Империи на

брусчатку, грохнулся плашмя, как лягушка, и остался лежать, кричать не переставая –

разве что страх в крике болью сменился – не иначе, сломал себе чего. Оно и к лучшему –

авось преследователей наших задержит своими воплями – хоть немного да притормозят,

выясняя, кому остаться, кому дальше скакать. Мы же задерживаться не стали – налево,

потом опять направо – к Рыбацким кварталам – да всё галопом, галопом. Рыбацкие

кварталы пролетели окраиной; слышу я шум погони: птицы за спиной галдят, но

далеконько пока – минут семь форы у нас есть. Боялся я, что Эйнар меня за хвост тянуть

будет – норманны больше морем да пехом ходить приучены, лошадьми хоть управлять и

умеют, но без сноровки. Однако Эйнар меня и тут обрадовал – сидел в седле, как влитой,

вровень со мной шёл, на поворотах только на полкорпуса назад сдавая – ну так оно и не

удивительно: весу-то в нём – не со мной, а самой лошадью впору сравнивать. Доставшаяся

ему пегая кобыла, хоть галоп пока держала, но пену ртом ронять уже начала, даром что мы

еще и пригороды не проехали. Да, верхом мы никуда не уйдем – надо от лошадей

избавляться. За Рыбацкими кварталами сразу направо – к Гаронне. Чуть недоехав до

набережной, свернули влево – на пустыри. Начинали тут склады да мастерские судовые

строить, но портовые не поделили этот район и стройка заглохла – только успели

мостовые проложить, да времянки поставить. Портовые, насколько я в курсе, до сих пор

разбираются, кому отсюда дань стричь, а спорные территории стоят пустые и никто в

здравом уме сюда не суётся – потому что та или иная шайка портовых тут порой пробегает