Цитадель Гипонерос

Ошеломленному Фрасисту Богху даже в голову не пришло встать. Он в неверии глядел на мертвые и умирающие тела, усеявшие пол вокруг него. Оват снял маску и открыл гладкое лицо и узкие глаза с тяжелыми веками, придававшими им загадочность. Его лоб, высокие скулы и подбородок пачкали пятна засохшей крови. Маркинатянин увидел, что эти пятнышки были не следами травм, а оставлены оторванными волокнами плоти, которые висели внутри маски. Тогда он понял, что маски наемников были не просто жестким фасадом, а чудовищными трансплантатами-эпителием, и его охватило глубокое отвращение.

Офицер, или же человек, скрывавшийся под этим нарядом, присел и потряс его за плечо. На мгновение шуршание толстого черного комбинезона овата заглушило стоны умирающих.

— Как вы, сумеете выдержать трансферт?

Фрасист Богх взглянул на своего собеседника и кивнул.

— Я — У Паньли, рыцарь-абсурат. Я укрывался на Шестом кольце Сбарао, но стечение обстоятельств плюс видение заставили меня спешить в епископский дворец Венисии. Меня рематериализовало в казармах наемников-притивов, отсюда моя маскировка. Подождал, пока они штурмовали дворец, и последовал за ними, держа дистанцию. Эта дрянь, маска, чуть не выдала меня: мой импровизированный маскарад долго не продержался.

Фрасист Богх принял протянутую У Паньли руку и поднялся.

— Вы, несомненно, тот рыцарь-абсурат, о котором говорил махди Шари из Гимлаев… один из двенадцати столпов храма…

Запинающаяся речь маркинатянина привела, кажется, его визави в полнейшее недоумение.

— Вы в курсе всей этой истории?

— Я Фрасист Богх, бывший муффий церкви Крейца. У меня был доступ кое к каким откровениям в секретной дворцовой библиотеке, и я предположительно тоже вхожу в число двенадцати рыцарей Избавления…

— Мне показалось, я разглядел в своем видении ребенка, еще мужчину и тела, лежащие в прозрачных саркофагах. Но вы тут один…

Взгляд Фрасиста Богха упал на обескровленную голову Мальтуса Хактара. Преданность привела шеф-садовника к тому, что он присоединился к Двадцать Четвертому в горних мирах.

— Ваше видение не обмануло вас. Все, кого вы назвали, это…

В этот момент пол и стены дрогнули от сильного взрыва. Никтроновые рампы потухли, и мастерская погрузилась в плотную темень.

— Они взорвали генераторы и отрубили контуры магнитной энергии! — воскликнул Фрасист Богх.

— А дерематы ведь продолжают работать? — спросил У Паньли. Ответ подзадержался, и потому он переспросил: — Они же работают, да?

Фрасист Богх повернул голову к рыцарю. Хотя мастерскую полностью поглотили тени, У Паньли заметил вспышку отчаяния в глазах маркинатянина.

— Они питались от магнитной энергетической системы…

Глава 18

Загляни в мой провал[16], он тебя ожидал, Соакра,

Не стесняйся, пали всласть,

Утомленный уйдешь, но коль провал мой хорош, Соакра,

Ты вернешься к нему, раскалясь.

«Приглашение в провал»,

старинная песня Тропиков, Платония

— От этих дикарей решительно нечего ждать доброго! — бурчал кардинал Киль, губернатор планеты Платония.

Из церковного аэрокара высаживались члены делегации. Они толпились вокруг разлома и наблюдали, как в нескольких десятках метров внизу под ними занимались своими делами его совершенно обнаженные жители. Зеленоватые воронки, колышущиеся в жемчужно-сером небе, были неразделимы с сезоном дикой жары. Платонианцы, живущие в тропиках, прозвали эти газовые смерчи «крыльями огненных драконов».