Цитадель Огня

Раздался скрежет, и Тревис увидел, как открылась низкая деревянная дверь. В нее вошел невысокий крепыш в коричневом балахоне, который держал в руках чашку и графин. Заметив, что Тревис на него смотрит, он резко остановился, и на пухлом лице появилось удивление. Затем он криво ухмыльнулся и быстро выскочил в дверь.

Подождите, — хотелось крикнуть Тревису, но ему удалось выдавить из себя лишь невразумительный хриплый стон. Дверь захлопнулась, мужчина исчез.

Может быть, встать с кровати и попытаться его догнать? Тревис сомневался, что ему это удастся, но, прежде чем он пришел к какому-нибудь определенному решению, дверь снова открылась. В маленькую камеру вошли двое мужчин в серых одеяниях, крепыш в коричневом, прихрамывая, маячил у них за спинами. У одного из гостей, судя по всему, ровесника Тревиса, были черные волосы и карие глаза и лицо, изуродованное многочисленными шрамами. Другой оказался совсем пожилым, с седыми волосами и бородой, а его глаза походили на две холодные синие льдинки. Он опирался на деревянный посох, украшенный искусной резьбой, но, несмотря на возраст, производил впечатление человека сильного и властного.

— Ну, — язвительно заявил черноволосый. — По-моему, он не слишком похож на повелителя рун.

Старик нахмурился.

— Думай, прежде чем что-нибудь произнести вслух, мастер Ларад. Он тебя слышит.

Молодой человек с покаянным видом кивнул, но глаза его с любопытством уставились на Тревиса. Старик подошел к кровати и спросил:

— Тебе известно, что произошло?

Тревис задумался, но у него тут же возникло ощущение, будто он пытается вырезать фигурки из тумана, да еще тупым ножом.

— Я был болен, — сказал он, чувствуя, как слова царапают горло.

Старик кивнул:

— А ты знаешь, кто я такой?

Тревис принялся вглядываться в морщинистое лицо. Сейчас оно было исполнено понимания и мудрости и мира — но он знал, что оно может пылать гневом.

— Я видел вас в таверне. Вы сияющий человек.

Черноволосый рассмеялся.

— Он придумал для вас новый титул, Орагиен. Должен сказать, мне нравится. Звучит гораздо лучше, чем «Гроссмейстер».

Старик наградил своего спутника суровым взглядом, а потом снова повернулся к Тревису.

— Да, я пришел к тебе на помощь в таверне недалеко от города. Но сейчас важно не это.

Тревис перевел глаза на серые, точно дымка, балахоны своих посетителей и все понял.

— Я в Серой Башне, верно?

Старик — Орагиен — серьезно кивнул.

— Верно.

— А вы толкователи рун.

— Да.

Тревис попытался облизнуть губы, но язык превратился в кусок деревяшки.

— Как… я сюда попал?

— Мы тебя призвали, — ответил Орагиен, перехватив свой посох.

Тревис задумался, вспомнил слова, произнесенные на старом кладбище на холме за городом.

Они даже сейчас призывают тебя. Неужели ты не слышишь?

Значит, вот что имел в виду брат Сай. Однако это все равно не объясняет, что он делает на Зее. Тревис хотел спросить, но сил у него хватило только на одно слово:

— Почему?

Орагиен собрался ему ответить, но его перебил черноволосый молодой человек.

— Все очень просто, мастер Уайлдер. Гроссмейстер утверждает, будто ты спасешь толкователей рун. — Его слова жалили, точно острые осколки стекла.

ГЛАВА 41

Дверь захлопнулась, и Тревис остался один в маленькой келье.

Он тяжело опустился на жесткую койку, тело била мучительная дрожь. И хотя лихорадка прекратилась, а болезнь отступила, Тревис чувствовал себя беззащитным и слабым, как насекомое, лишившееся панциря. Он говорил с Гроссмейстером Орагиеном и другим толкователем рун, острым на язык Парадом, всего несколько минут. Тем не менее смертельно устал, словно пробежал марафон после недели без сна.

— Нужно время, чтобы ты окончательно поправился, — сказал ему Орагиен. — Мне неизвестно, чем вызвана твоя болезнь. Сначала я думал, что это обычная болотная лихорадка — ты слишком долго находился под дождем, — но твой недуг оказался более серьезным, и ты три дня был в очень тяжелом состоянии. Оставайся в постели до тех пор, пока не окрепнешь.

Ларад бросил быстрый взгляд на старшего толкователя рун.

— А как же вечерний хор? Все хотят видеть героя, которого вы вызвали. Они устали ждать, Гроссмейстер.

Орагиен нахмурил седые косматые брови.

— Замолчи, мастер Ларад. Человек перенес серьезную болезнь, и…

— Нет, со мной все в порядке. Я приду на ваш… хор.

Наверное, на лице у самого Тревиса появилось такое же удивление, как и у обоих толкователей рун. Впрочем, он чувствовал, что между ними существуют некие разногласия относительно его скромной персоны. И ему это показалось даже важнее причины, по которой его призвали с Земли.

И еще, Тревис, обрати внимание на способ, которым они воспользовались. Считается, что толкователи рун не обладают подобными возможностями. Во всяком случае, теперь.