Цитадель Теней. Пробуждение (СИ)

Первым же делом, с подругой на руках, Гебура погрузился в водоём. Маленькие водяные дракончики стайкой поднялись из глубин, окружая хрупкое тело девочки. Они поглощали болтающиеся куски плоти, обрабатывали края ран. С помощью змеек регенерация ускорилась. Но недостаточно. С ребёнком на руках зверю пришлось не меньше часа находиться в воде. Все это время Хесед утеплял их настил — подкладывал мох, листву, цветы. Харита же караулила у кромки воды и как только замечала, что Гебура начинает погружаться, подхватывала его и помогала удержаться на воде.

Как только раны стали напоминать небольшие шрамы и перестали кровоточить, Гебура передал малышку брату, а сам выбрался из воды. Трое кагэми осторожно уложили девочку на мягкую траву. Т'эрку била мелкая дрожь. Чтобы согреть подругу, фурри легли с двух сторон, положив свои мохнатые хвосты на девочку. Денром пристроилась у её ног.

***

Ей не снилось прекрасных снов о волшебных местах, с молочными реками и кисельными берегами. Не было и ужасных кошмаров, с психом-убийцей, что резал людей своей перчаткой, на которой были тонкие лезвия. Не было ничего. Кроме тёплой, обволакивающей темноты.

Когда т'эрка проснулась, все её тело ужасно болело. Ей тяжело было даже вздохнуть. Даже моргать и то было больно. Малышка скосила глаза. На правом плече покоилась морда Гебуры, на левом — Хеседа. В ногах калачиком пристроилась Харита. Видя своих друзей рядом, понимая, что они не отвернулись от неё, девочка расплакалась. Слезы катились по её лицу, грудь вздымалась при каждом глубоком вдохе. Малышка прикрыла рот руками, чтобы не разбудить кагэми, но чуткий слух фурри уловил приглушённые всхлипывания и две пары глаз одновременно поднялись на неё.

— Ты в порррядке? — голос Гебуры звучал очень тихо и грустно.

— Ррраны все ещё саднят? — даже у Хеседа слышалась сострадание в голосе.

— Простите, — девочка глотала слезы. — Простите меня… Мне не следовало уходить… Я причинила вам боль… Я не хотела… Не хотела, чтобы вы страдали… Простите… Простите… Простите… Я не подумала… Я вообще не умею думать! Я дура! Своим поступком я сделал только хуже… Простите…

Малышка говорила быстро, невнятно и постоянно переходила на рыдания.

— Успокойся. Мы пррростим тебя. Только ррраскажи, зачем ты это сделала? Зачем ты покинула Цитадель?

Девочка утёрла слезы, глубоко вздохнула, но истерика душила её, не позволяя прийти в себя. Гебура ткнулся носом в её щёку в попытке подбодрить. Только спустя несколько минут беспрерывных слёз, малышка смогла успокоиться достаточно, чтобы начать свой рассказ.

— Дома, в моём мире, очень давно, я жила вместе с мамой. Она очень любила меня, а я её, — робкая улыбка появилась на устах девочки. — Каждый день был счастливее предыдущего. Мы были только вдвоём и нам этого хватало. Потом мама встретила человека, которого полюбила. Он был добрый и ласковый. Мы сразу же понравились друг другу, — малышка не заметила, как непроизвольно начала пропускать сквозь пальцы густую шерсть Хеседа. Тот не прерывал её. — Мы стали одной большой семьёй. Нам многие завидовали, я знаю. Никогда в нашем доме не происходило ссор. А потом… — девочка сглотнула и замолкла. Её глаза снова наполнились влагой.

— Пррродолжай. Мы слушаем, — голос Хеседа был непривычно тёплым и мягким. Сейчас он очень походил на своего брата.

— Потом произошёл тот ужасный случай, — девочка всхлипывала через слово. — Мы возвращались с мамой домой, и произошёл взрыв… Много крови…и смерти. Мама умерла, — слезы текли по детскому личику. — Погибла, защищая меня. Она умерла, а я осталась. Мне очень больно от этого.

Т’эрка расплакалась в полный голос. Фурри не торопили её. Они понимали, насколько тяжело ей сейчас рассказывать все это. Сколько времени ей пришлось держать столько боли в себе? Неудивительно, что каждое слово ей давалось так трудно.

Проплакав ещё некоторое время, девочка продолжила: