Цитадель "Вихрь"

Честно признаться, в глубине души я боюсь провалить испытания, хоть и не особенно горю желанием служить на благо родине. Уже не первую неделю я думаю про таинственных Сергея Ивановича и Юлю. Он не отвечает на письма, точно так же, как Тимур, парень Даши — на звонки. Юля явно была знакома с мамой или даже была ее родственницей, ведь мама не просто так им пишет и упоминает этих людей как единственных, кто у меня остался. Конечно, меня мучают сомнения. Даже если я волей судьбы поступлю на службу и смогу найти Сергея с Юлей, что я им скажу? “Здравствуйте, моя мама писала вам письма, но вы не ответили ни на одно из них, а я, кажется, ваша дальняя родственница” — ну не глупости ли? Всякий раз обрываю себя на этом, и всякий раз снова тянет обратно. Ведь в этом мире мне терять нечего. Из близких… никого не осталось. Жить в квартире, где все напоминает о маме и дедушке — невыносимо. А Даша меня поймет и поддержит. В конце концов, может быть, я займу место чьей-то дочери, сестры или любимой девушки — так будет лучше.

Что делать со справками, думала я недолго. Конечно, если вдруг вздумают проверить, то мой план раскроется, и тогда не то что Цитадели не видать — позора на всю жизнь не оберешься. Но риск — дело благородное, пусть даже в столь корыстных целях. В очередной раз стараясь не расплакаться, нахожу среди сохраненных файлов медицинскую карточку брата, с которой его принимали на работу в научно-исследовательский институт химических технологий. Он был обладателем завидного здоровья. Я понимаю, что иду на очень большую ложь, но делать больше нечего. Не зря в лечебном центре осваивала мощный фоторедактор: теперь, провозившись часа четыре, без следа заменяю имя брата на свое и ставлю другую цифру в год.

Втайне от всех, кроме соседки Виктории (потому что у нее, вероятно, трескался потолок), я устраивала себе силовые тренировки. Падала с импровизированного турника, роняла на ноги гантели, задыхалась после каждой попытки отжаться или подтянуться, а уж бег, пускай на тренажере, и вовсе не давался: стоило пробежать минуту-другую, как я трясущимися руками выключала дорожку и падала без сил на ближайшие полдня. Что я делаю среди спортивных, крепких и подтянутых ребят на площадке, усыпанной золотистым песком — понять не удалось.

Бег, прыжки в длину и в высоту сдаю из рук вон плохо. За время болезни успела поправиться, и ноги не ожидают такого веса, а потому ухудшается и почти совсем исчезает былая прыгучесть. Светловолосая девушка с рулеткой, которая измеряет длину прыжка, после всех трех попыток обреченно поджимает губы и заносит в электронную таблицу очень стыдный результат. Метание гранаты — не так уж и плохо. Вероятно, потому, что я не занималась этим дома и не успела настроить себя на плохое. Отжимания, подтягивания — слабенько, но не хуже всех, да и то только потому, что весь последний месяц не давала себе спуску. Остается всего три испытания: стрельба, рукопашный поединок и бег по пересеченной местности.

Когда настает моя очередь подходить к мишени, наставник в клетчатой рубашке с копной длинных и кудрявых черных волос мягко вкладывает мне в руки двуствольный пистолет, проводом подключенный к системному блоку компьютера.

— Отдачи не будет, — предупреждает наставник, подмигивая мне. Наверно, совсем плохо выгляжу на фоне остальных, раз уж мне нужна поддержка. — Звука выстрела тоже. Просто прицелься и нажми на крючок: вместо пули активизируется датчик расстояния и точного места.

Оружие оказывается тяжелым, ходит в руке из стороны в сторону. С трудом удается навести фокус, удержать точку на мишени на прицеле. Плавно нажимаю спусковой крючок… Вздрагиваю от волнения, и выстрел срывается. Да уж, меня еще надо учить, с какой стороны подходить к пистолету.

— В перестрелке нет права на ошибку, — замечает харизматичный наставник и сохраняет мою неудачную версию. — Давай еще разок.

“Разок” получается чуть более удачным, как минимум, выстрел не соскальзывает с мишени. Следующий разок выходит таким же, и я перехожу на следующий этап.

Что? Луки? Настоящие доисторические луки, которые я видела только на картинках? Ну, не удивлюсь, если мы из них будем по птеродактилям стрелять.

Однако птеродактилей поблизости не наблюдается, а очередной экзаменатор, не старый еще, но уже седой и в старомодных прямоугольных очках, поясняет, видя мое замешательство:

— Стрельба из лука проверяет координацию. Разумеется, в бою стрелы вам не пригодятся, но такой вид стрельбы требует больше умения и сосредоточенности, чем пальба из пистолетов и винтовок. Осторожно, тетива больно бьется. Надень крагу.