Цитатник бегемота

Все уместилось в одно мгновение. Стражник успел повернуться к напавшему на него: он выставил копье и нанизал на острие немца. Профессор же одним прыжком преодолел несколько метров, разделявших его и сына Навина, вцепился в одежду воителя и дотянулся до талисмана.

Никто не успел ничего понять. Иван лишь заметил спокойное удивление, мелькнувшее в глазах вождя Израиля, как все озарила ослепительная вспышка; он ослеп, земля под ногами пропала, и тяжелое небо стало близким и спокойным...

...и вдруг земля, твердая почва, сильно ударила по подошвам; колени подогнулись, так что Иван чуть было не упал. Разноцветная мозаика мира, рассыпавшаяся было по углам сознания, собралась вновь. Иван встрепенулся и посмотрел вокруг.

С удивлением и тревогой он понял, что стоит практически на том же самом месте, что и секунду назад... или не секунду?..

Ну да - вон и Иордан течет, и те же холмы, и развалины стен неподалеку... хотя нет, развалины все же другие. И кругом никого нет - кроме валяющегося на земле Кляйна, зашедшегося в мучительном приступе кашля, девяти... нет, уже восьми рядовых эсэсовцев и профессора.

Иван внимательно посмотрел на фон Кугельсдорфа.

Почувствовав взгляд, тот повернул голову.

- Все в порядке, - немного насмешливо произнес он, - Сейчас год триста тридцать первый до Рождества Христова... но я несколько удивлен. Никак не думал, что мы окажемся на том же самом месте. Впрочем, об этом можно было бы догадаться...

Он поглядел куда-то в даль, щурясь от солнца.

Иван тоже посмотрел.

На месте города, который был здесь тысячу лет назад, громоздились развалины, и над ними по-прежнему поднимался дым - будто пожар с тех пор так и не утих.

- Города всегда горели, - негромко произнес профессор. - Теперь это сделали македоняне. Александр Великий.

Он подошел к Кляйну и помог ему подняться на ноги.

- Как вы себя чувствуете, герр оберштурмбаннфюрер? - участливо спросил он. - Все ли в порядке?

- Нет, не все в порядке, - прохрипел Кляйн и сплюнул. - Все очень даже не в порядке...

Он оттолкнул профессора и выпрямился.

- Вы видели? - произнес он злобно. - Вы только видели, как этот... как он меня... а?!

- А в чем дело? - недоуменно спросил профессор. - Подумаешь событие; скрутили и хотели допросить...

-Да ведь это были евреи! - заорал Кляйн. - И они посмели убить одного из моих людей!..

- Ну и что с того? Мало ли вы евреев поубивали на своем веку...

- Да, я их убивал, - ядовито произнес Кляйн. - Убивал и буду еще много убивать!

- А чего же вы тогда жалуетесь? - пожал плечами профессор. - Вы - их, они - вас... Чего обижаться? В природе все должно быть гармонично...

Некоторое время Кляйн злобно таращился на профессора и угрожающе пыхтел, но фон Кугельсдорф так наивно глядел на оберштурмбаннфюрера, что тот понемногу остыл.

- Может, вы и правы, - пробурчал он. - Солдату негоже обижаться на то, что его самого хотят убить...

Профессор покивал.

- И я о том же, - сказал он. - Убивайте своих евреев на здоровье, и пусть вас тоже убивают... Кляйн неожиданно расхохотался.

- Мне нравится ход вашей мысли, профессор, - весело сказал он. - Вы совершенно правы. Истинная нация сверхлюдей должна выращиваться не в тепличных условиях, а на полях сражений...

- Кажется, сейчас вам будет сражение, - перебил его Иван, краем уха прислушивавшийся к ахинее, которую несли два немца. - Глядите. - Он указал рукой.

К ним стремительно приближалась группа всадников - Десятка три человек. Их шлемы и щиты ярко блестели на солнце.

- С ними мы не справимся, - с легким беспокойством произнес Кляйн. - Их слишком много.

- И не надо справляться, - невозмутимо сказал профессор. - С этими мы разберемся по-другому...

Легкий ветерок приподнял полу его хитона. Иван посмотрел на одежду профессора, потом на свою.

Интересное дело: одежка более раннего времени уступила место другой, совершенно древнегреческого вида, если судить по картинкам в учебнике истории... или еще где-нибудь.

- А как это мы сменили гардероб? - поинтересовался Иван.

- Молчите, Курт, - нетерпеливо сказал профессор. - Так получилось... Какая вам разница? Все продумано...

Иван хмыкнул и хотел было продолжить расспросы, но тут всадники приблизились к ним, окружили, наставили копья.

Как и тогда, в первый раз, мысленно усмехнулся Иван, но тут же, приглядевшись внимательнее к всадникам, вынужден был признать, что не совсем так. Прежние рядом с этими выглядели просто оборванцами и разгильдяями невзрачное мужичье на корявых лошадках. Нынешние же кавалеристы - на могучих конях, сами здоровенные, сытые, в панцирной броне, в блестящих шлемах с топорщившимися щетками конских волос на гребне, с внушительного вида мечами и тяжелыми щитами... Регулярная армия, закаленная в боях.

- Кто такие? - властно задал сакраментальный вопрос самый здоровенный в броне побогаче.

- Я - философ из Книда, последователь Аристотеля Стагирита, - спокойно ответил профессор, - а это - мои ученики. Мы были в Египте, а сейчас направляемся в армию божественного Александра.