Цитатник Юнга. Изречения, максимы, афоризмы

Быть идеальным невозможно, стало быть, это требование невыполнимо. Поскольку у нас, как правило, хороший нюх на эти вещи, то большинство идеалов, которым нам предлагается следовать, выглядят довольно неубедительно и становятся приемлемыми только тогда, когда открыто признается существование их противоположности. Без этого противовеса идеал превосходит наши человеческие возможности и становится неправдоподобным из-за своей сухости и вырождается в обман, пусть даже и совершаемый с благими намерениями. Обман – это нечестный способ подчинить себе других людей и ни к чему хорошему привести не может. (23, 114)

474

Всякая страстная, стремящаяся к возвышению личность наряду с периодами излишне смелой веры в себя переживает минуты отчаяния и страха; в такие минуты надежда как бы превращается в тяжесть, придавливающую человека. Поэтому чувство ущерба является обычной компенсацией самовозвеличения, и мы редко видим одно без другого. (22, 143)

475

Человеку со всей определенностью необходимы общие убеждения и идеи, которые придают смысл его жизни и помогают ему отыскивать свое место во Вселенной. Человек способен преодолеть совершенно невозможные трудности, если убежден, что это имеет смысл. И он терпит крах, если сверх прочих несчастий вынужден признать, что играет роль в «сказке, рассказанной идиотом». (26, 98)

476

Я постоянно говорю о том, что за нашей психологией тянется длинный ископаемый хвост, а именно вся история нашей семьи, нашей нации, Европы и мира в целом. Мы всегда остаемся людьми, и никогда не следует забывать о том, что мы несем на себе всю тяжесть человеческого бытия – не больше и не меньше. Будь у нас лишь головы, мы были бы подобны маленьким ангелочкам, наделенным головою и крыльями; они-то, конечно, могут делать все, что им вздумается, им ведь не мешает тело, которое может ходить лишь по земле. (24, 84)

477

Истина и ошибка находятся настолько близко друг к другу и настолько похожи друг на друга, что никто в здравом уме не может позволить себе не усомниться в вещах, которые произошли с ним в состоянии одержимости. В Первом послании Иоанна 4:1 читаем следующее увещевание: «Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире». Это предупреждение было сделано в то время, когда имелась масса возможностей наблюдать исключительные психические состояния. Хотя мы, как и люди тех времен, считаем, что обладаем надежными критериями, правота этой убежденности, тем не менее, должна быть подвергнута сомнению, поскольку ни одно человеческое суждение не может претендовать на непогрешимость. (2, 589)

478

Similia similibus curantur (подобное лечат подобным) – это замечательная истина старой медицины, и, как всякая великая истина, она легко может оказаться величайшим заблуждением. Медицинская психология должна следить за тем, как бы самой не принять патологическую форму. Односторонность и ограниченность горизонта – общеизвестный признак невроза. (24, 3)

479

Я не знаю даже, что сегодня слабее: идеализм или разум публики. Я понимаю, что для существенных перемен в душе требуется прежде всего время. Медлительный рассвет понимания кажется мне поэтому более действенным в длительной перспективе, чем блеснувший на миг недолговечный идеализм. (3, 163)

480

Не всякий обладает достоинством, но всякий является носителем низших животных инстинктов, обладает внушаемостью пещерного человека, подозрительностью и злобностью дикаря. Вследствие этого многомиллионная нация являет собой нечто даже нечеловеческое. Это ящерица, или крокодил, или волк. Нравственность ее государственных деятелей не превышает уровня животноподобной нравственности масс, хотя отдельные деятели демократического государства в состоянии несколько приподняться над общим уровнем. (3, 190)

481