Грибоедов, с. 115
Ночной разбойник, дуэлист,
В Камчатку сослан был, вернулся алеутом,
И крепко на руку нечист;
Да умный человек не может быть не плутом.
Когда ж об честности высокой говорит,
Каким-то демоном внушаем:
Глаза в крови, лицо горит,
Сам плачет, а мы все рыдаем.
Грибоедов, с. 115
Я князь-Григорию и вам / Фельдфебеля в Волтеры дам,
Он в три шеренги вас построит, / А пикните, так мигом успокоит.
Грибоедов, с. 117
Приданого взял – шиш, по службе – ничего.
Грибоедов, с. 117
Да! водевиль есть вещь, а прочее все гиль.
Грибоедов, с. 119
Поди, сажай меня в карету, / Вези куда-нибудь.
Грибоедов, с. 122
Поверили глупцы, другим передают,
Старухи вмиг тревогу бьют, —
И вот общественное мненье!
Грибоедов, с. 123
п П-790.
…Мне завещал отец:
Во-первых, угождать всем людям без изъятья; / <…>
Швейцару, дворнику, для избежанья зла,
Собаке дворника, чтоб ласкова была.
Грибоедов, с. 127
Молчалины блаженствуют на свете!
Грибоедов, с. 130
Ба! знакомые всё лица!
Грибоедов, с. 131
Бывало, я с дражайшей половиной
Чуть врознь: – уж где-нибудь с мужчиной!
Грибоедов, с. 131
Выражение «дражайшая половина» в русский язык введено Грибоедовым. Вероятно, оно восходит к английскому «dearer hаlf» (Дж. Мильтон, «Потерянный рай», 1667; обращение Адама к Еве).
В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов.
Грибоедов, с. 132
В Сенат подам, министрам, государю.
Грибоедов, с. 132
Не образумлюсь… виноват, / И слушаю, не понимаю.
Грибоедов, с. 132
Слепец! я в ком искал награду всех трудов!
Спешил!.. летел! дрожал! вот счастье, думал, близко.
Пред кем я давеча так страстно и так низко
Был расточитель нежных слов!
А вы! о Боже мой! кого себе избрали?
Когда подумаю, кого вы предпочли!
Грибоедов, с. 132—133
Муж-мальчик, муж-слуга, из жениных пажей,
Высокий идеал московских всех мужей.
Грибоедов, с. 133
Все гонят! все клянут! Мучителей толпа, / <…>
Старух зловещих, стариков, / Дряхлеющих над выдумками, вздором.
Грибоедов, с. 134
…Из огня тот выйдет невредим,
Кто с вами день побыть успеет,
Подышит воздухом одним,
И в нем рассудок уцелеет.
Вон из Москвы! сюда я больше не ездок.
Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету,
Где оскорбленному есть чувству уголок! —
Карету мне, карету!
Грибоедов, с. 134
Ах! боже мой! что станет говорить / Княгиня Марья Алексевна!
Грибоедов, с. 134
По духу времени и вкусу / Он ненавидел слово: раб.
Грибоедов А. С. Полн. собр. соч. в 3 т. – СПб., 1995, т. 2, с. 240