Цитра без струн

Должно быть, Вэнь Чжи не играла на цитре, иначе она бы сразу заметила, что ногти у гостьи длинноваты, чтобы удобнее перебирать струны. Лин Юнь уже практически слышала упреки надзирательницы, но что она могла поделать? Отрицать очевидное?

Ко резко дернул головой и сказал:

- Правильным ответом, Вэнь Чжи, было бы: «Привет, это большая честь для меня познакомиться с вами». Затем назвать свое имя, хотя я уверен, что вы, госпожа, уже знаете наши имена. - По-имперски он говорил великолепно, хотя немного растягивал гласные. - Меня зовут Ко.

- Меня зовут Сяо Лин Юнь, - серьезно сказала она. Неужели у них в Арани нет фамилий? Или в Стрейкен Окх, или в Кирисе, если уж на то пошло?

Остальные тоже представились. У Мескеталиота голос спокойный, невыразительный, отстраненно вежливый. Перетта назвала себя именно так, женским вариантом имени, у нее приятный альт, но более заметный акцент, чем у остальных. Ли Чэн Го говорит по-имперски совершенно правильно, бегло и естественно: он обратился к Лин Юнь с откровенной прямотой, однако в речи его не было ничего оскорбительного.

Лин Юнь хотела было спросить, занимался ли кто-нибудь из них вокалом, и вдруг почувствовала себя глупо. Естественно, занимались. Конечно, не исполнением песенок в народном стиле у себя дома, но по тем канонам, по которым обучаются пилоты планеров: важной способности выдерживать тональность и еще более значительной способности постоянно слышать ежеминутные отраженные вибрации планера. Вот бы сочинить песнь для их голосов!

Весьма сомнительно, что надзирательница поддержит подобное стремление...

Повинуясь какой-то неясной прихоти, Лин Юнь принесла с собой маленький планер, который смастерил ей дядя. Очень медленно она опустила руку в карман жакета и вытащила игрушку.

- Какой миленький, - улыбнулась Перетта. - Он летает?

Мескеталиот протянул ладошки к Лин Юнь. Она положила на них планер. Он внимательно рассматривал его пропорции, и она внезапно похолодела: а вдруг он умеет рисовать чертежи планеров?

- Да, летает, - ответил Мескеталиот. - Но его никогда не настраивали, не так ли?

- Никогда, - произнесла Лин Юнь. - Это же игрушка.

Естественно, в детстве эти молодые люди забавлялись с игрушками. Какую жизнь они могли вести в Мирах Праха, в постоянной угрозе нападения планеров-бомбардировщиков?

- Даже игрушка способна стать оружием, - криво усмехнулся Чэн Го. - Я бы его настроил. Особенно, если бы сделался музыкантом...

- Умоляю, Чэн Го! - сказал Ко. - Что это вещица будет делать? Сбрасывать бумажные бомбочки? - Он потряс пальцами.

Чэн Го просверлил его сердитым взглядом, но Ко лишь широко улыбнулся в ответ.

Они гомонили, как студенты, вместе с которыми она ходила на занятия, когда сама была подростком, капризным, но искренним и чистосердечным. Однако в отличие от тех приятелей-студентов, эти молодые люди держались настороженно. Она заметила, что, расположившись возле нее полукругом, они сознательно оставили ей путь к беспрепятственному уходу.

- Мне разрешили задать вам несколько вопросов, - сказала Лин Юнь. Она хотела дать им ясное представление о своем месте в иерархии, которое, надо сказать, было невысоким.

- Вы часть игры? - спросила Вэнь Чжи.

«Интересно, улыбается ли эта девочка когда-нибудь?» - подумала Лин Юнь и была поражена неожиданным желанием взъерошить ее короткие волосы. Но вспомнила о девяти красных метках на ее драконе и преодолела внезапное побуждение.

- Нет, - ответила она, опасаясь, что подростки откажутся от дальнейшего разговора.

- Ладно, - коротко сказал Чэн Го, - вы не готовы.

Он опробовал свой суровый взгляд на Лин Юнь, будто бы это заставило ее уйти. Скорее, более эффективным оказалось бы абсолютное равнодушие.

- Скажите, как это - убивать? - спросила Лин Юнь.

Ко медленно прошествовал к стене, противоположной той, где стоял Чэн Го, и прислонился к ней, приводя в порядок конец растрепавшейся косы. Ему не дали никакой заколки для волос, а отрезать ее, по словам надзирательницы, он отказался. Ко проницательно взглянул на Лин Юнь:

- Вы можете спросить об этом и у солдат вашей армии, не так ли?

- Я знаю, что они чувствуют, но мне интересны ваши ощущения, - ответила она.

- Спрашивайте о том, что хотите узнать, - произнесла Перетта. Ее голос почти неуловимо изменился. Интересно, слышат ли остальные под гладким потоком ее речи скрытое течение безжалостности...

- Вам интересно, насколько мы разные.

- Ну ладно. Да, так и есть, - согласилась Лин Юнь. Ей ничего не стоило быть покладистой, этот давно усвоенный урок она привычно применяла всю жизнь.

- Не слушайте ее, - призвала Вэнь Чжи остальных. - Она пытается проникнуть в наши мысли.

- Ну да, - мягко согласилась Лин Юнь. - Но чем больше вы со мной разговариваете, тем дольше играете в игру и тем дольше живете.

Мескеталиот вздернул подбородок. Его шрамы сделались синеватыми. Он сказал:

- Жить - это не главное.

- А что главное? - спросила она.

Безо всякого предупреждения или намека - по крайней мере, для медленного восприятия Лин Юнь - Мескеталиот прихлопнул игрушечный планер в ладонях.