Цитрусовый сад в комнате

Домашнее цитрусоводство находит благодатную для себя «почву» везде — в самых северных городах и в глухом деревенском захолустье — ведь светлые просторные окна есть теперь повсюду. Да и пытливые, увлеченные люди тоже у нас не перевелись. Стоит заняться «живой» экзотикой кому-то одному и, глядишь, «бациллы» заразительного увлечения распространяются среди соседей по дому, а то и по всей улице, кварталу. Однако согласитесь, нельзя не удивиться, когда оно повально охватывает десятки тысяч человек — целый город! Точно известно: нигде в стране, а может, и во всем мире нет столь массового увлечения комнатными цитрусовыми, как в российском городе Павлове, что расположен примерно в 70 километрах от Нижнего Новгорода. В самом деле, любому приезжему здесь трудно удержаться, от соблазна заглянуть в чужие окна, где почти в каждом роскошные густооблиственные деревца — друг друга краше — с аппетитными золотистыми плодами. Нет им равных, как считают сами павловцы, ни по вкусу, ни по аромату, а главное, — по редчайшей приспособленности растений к комнатным условиям. И в этом всякий может убедиться. Они словно напоказ выставляют свои достоинства, выглядывая из окон квартир и из витрин магазинов, учреждений. Впервые я заехал сюда как-то зимой. С вечера ничего особенного не бросилось в глаза, а утром, взглянув из окна гостиницы на стоявший напротив обыкновенный пятиэтажный дом, долго не мог оторвать от него взгляд: чуть ли не в каждом окошке золотились ярко-желтые плоды. Да и сами деревца удивляли своим завидным «здоровьем», о чем можно было судить по их буйной темно-зеленой листве. Что и говорить, цитрусы так чудесно разрослись, как бывает только в настоящих субтропиках. В том доме я насчитал около пятидесяти растений, а в соседнем — восемьдесят. Через несколько лет, попав в ту же гостиницу, я принялся считать окошки с чудесными деревцами — и что же? Количество деревьев в окружающих домах возросло почти вдвое.

Рассказав о павловском оконном садоводстве в газете «Сельская жизнь», я получил тысячи писем от читателей, заинтересовавшихся подробностями векового опыт павловских цитрусоводов.

Почему же именно в Павлове, за тысячи километре от природных субтропиков, столь широко распространилось необычное для здешних мест увлечение, причем еще с очень давних времен? Ответ на этот вопрос я попытался найти в старых книгах и рукописях.

Как свидетельствуют летописи, история Павлове начинается с середины XVI века. В одной из грамот Ивана Грозного от 1566 года упомянут Павловский военный пост на окской оборонительной линии. Царь повелел заселить его стрельцами для охраны купеческих караванов от набегов кочевых племен.

По преданию, название местности произошло от имени своего первого поселенца — некоего Павла, занявшегося лодочным перевозом в излучине Оки. Отсюда названия — «Павлов перевоз» и «Павлов острог», а впоследствии — просто Павлово.

В книге «Россия, полное географическое описание нашего отечества. Настольная и дорожная книга для русских людей» (С.-Петербург. 1898) читаем:

«На пологой дуге, образуемой Окой после входа ее в Нижегородскую губернию, на правом берегу Оки, при впадении речки Тарки, расположено знаменитое село Павлове. Село это существовало уже в начале XVII века и в книге Большого чертежа называется градом Павловым, а в писцовых книгах 1621 г. — селом Павловым Острогом, следовательно, играло в то время роль укрепления. В 1623 году оно было пожаловано царем Михаилом Федоровичем князю Ивану Борисовичу Черкасскому — племяннику патриарха Филарета, двоюродному брату царя…»

Полноводная судоходная река и пролегавший здесь торговый тракт из Владимира в южные губернии предопределили широкое развитие кузнечно-слесарного промысла. Со всех концов потянулись сюда крестьяне и стали заводить собственные кузни. Вскоре прослыли они исключительными умельцами за разнообразные изделия из металла тончайшей выделки — ножи столовые, поварские, хлебные, перочинные, бритвы. Одних замков выделывали сотни видов: самые крупные из них весили несколько пудов, а самые маленькие — несколько граммов. Ходила даже легенда о том, как павловские умельцы сделали для металлической блохи, которую подковали тульские мастера, наборный ошейник, посадили блоху на Цепь и закрыли на замочек с «секретом».

Кузнецы-виртуозы удостоились внимания самой императрицы Екатерины II: высочайшим указом 7 сентября 1761 года в поощрение кузнечного дела освободила это село от всех повинностей и податей, предоставив крестьянам право беспрепятственно торговать по всей империи и за ее пределами. Позже в Павлове за диковинными изделиями не раз приезжали царствующие особы и их наследники.

Само собой разумеется, что, когда Екатерина подписывала свой указ, она вовсе не думала о домашнем цитрусоводстве, но, как ни странно это звучит, косвенно ему способствовала, ибо именно развитие кустарного промысла и широкий торговый обмен с зарубежными странами еще в стародавние времена привели к распространению лимоновых деревьев в Павлове.