Цицианов

К началу XIX столетия отечественное чиновничество уже основательно поднаторело в строительстве потемкинских деревень и выдаче желаемого начальством за действительное. В отношении министру народного просвещения графу П.В. Завадовскому от 28 декабря 1802 года Цицианов, основываясь на материалах, доставшихся ему по наследству, сообщал, что еще в сентябре того года открыто «…для обучения благородного грузинского юношества училище в двух классах, из коих в первом предположено обучать детей чтению и письму российского и грузинского языков и первым правилам арифметики, начала геометрии, географии, рисовального искусства, и наставлять должностям человека и гражданина». 45 учеников передали на попечение трех преподавателей. Два чиновника обучали на русском, а священник Кавказского гренадерского полка — на грузинском языке. Цицианов просил министра обеспечить школу «…учителями к высшим классам способными и потребными ученикам книгами». Главнокомандующий акцентировал внимание правительства на том, что без распространения грамотности вообще и без обучения русскому языку в особенности грядут огромные трудности в системе судопроизводства, где дела велись на русском языке. Однако по прибытии в Тифлис он не обнаружил ни учеников, ни учителей, ни самого училища. Судя по документам, для «изображения деятельности на ниве просвещения» предшественники Цицианова собрали какое-то число грузинских подростков, сняли помещение, определили в учителя чиновников из местных канцелярий и отрапортовали об открытии учебного заведения, забыв о его существовании на следующий день. Школа, будучи оставленной без финансовых средств и без административной поддержки, «растаяла» сама по себе, а неудачу начальство привычно объяснило «дикостью нравов здешнего народа». Так что это заведение не только не принесло пользы, но скорее дискредитировало образование в глазах грузинского общества.

Цицианову, по существу, пришлось заново создавать училище. Во всеподданнейшем донесении от 27 июня 1803 года новый начальник края предложил направить на нужды местного просвещения дань, наложенную на джарских лезгин, в размере 10 тысяч рублей. Цицианов писал: «Необходимая нужда в российском языке в той земле, где на оном отправляется судопроизводство; недостаток в переводчиках и крайнее невежество здешнего дворянства даже до того, что большая часть оного не знает природного своего языка по правилам, побудили меня приступить деятельным образом к преподанию способов относительно введения в Грузию первых лучей просвещения, буде не вообще народного, то хотя здешнего дворянства, дабы по крайней мере поколение, в отроческих летах ныне пребывающее, вкусило блаженство, Российским правительством для онога уготовляемое…» К этому донесению приложен «Проект о просвещении Грузинского дворянства и об учреждении училища в Тифлисе». Первые три набора составляли 25 учеников, а затем их число предполагалось удвоить. Штат составляли два учителя, преподававших на грузинском языке, и два — на русском, а также два сторожа. Особая сумма выделялась на строительство здания для училища и на аренду помещений, пока оно не будет построено. Важным пунктом программы являлась ежегодная командировка восьми юношей на обучение в Московский университетский пансион за казенный счет. Своей властью Цицианов распорядился также передать училищу типографию, правильнее сказать — материалы для ее устройства, которые остались после того, как это заведение было разгромлено в 1795 году Ага-Магомет-ханом.

Донесение Цицианова Завадовскому от того же числа фактически повторяло послание Александру I, но было дополнено очень ценной информацией о том, каким личным делом было для главнокомандующего развитие просвещения среди грузин. Будучи сам высокообразованным человеком, князь тяжело переживал, что его родной народ не имеет возможности приобщиться к богатствам мировой культуры. То, что Цицианов назначил директором училища своего личного переводчика А. Петриева, означало величайшую жертву с его стороны [505]. Министерство народного просвещения, получив соответствующие указания от императора, одобрило все действия главнокомандующего по устройству училища и сообщило, что высылает в Тифлис не по 30 экземпляров всех необходимых учебных пособий (как он просил), а по 100. Император Александр I своим указом от 25 июля 1803 года поддержал усилия Цицианова по развитию образования в Грузии, выделялись средства для учреждения училища в Тифлисе. Сначала здесь учились 25 учеников, а затем численность увеличилась вдвое. Главным попечителем училища назначался главноуправляющий Грузией [506].