Цицианов

Несмотря на победу, Цицианов не стал штурмовать монастырь, опасаясь значительных потерь и не желая ослаблять корпус, направлявшийся на Эривань. И оказался прав: 30 июня в русский лагерь явился армянский монах и сообщил, что персы покинули монастырь, который тут же был занят двумя ротами пехоты. В последующие дни движение войск сопровождалось стычками с персами, а сам Цицианов продолжал переписку с Магомет-ханом, который под разными предлогами пытался избежать ввода русских войск в его столицу. Хан писал: «Мы ничего у вас не просим, кроме убежища от мщения шаха. Что до наших заслуг, то мы со всею охотой готовы служить вам и, ежели вам угодно, без всякого медления примем в крепости ваши войска, для коих только опасен здешний жаркий климат, ибо и герои не могут противиться природе. Между прочим, за нужное почитаю уведомить вас, что шах непременно будет сюда с гораздо б ольшим числом войска, тогда-то мы понесем последние бедствия, а вы с многочисленным войском, расположенным в таком месте, может быть, не в состоянии будете отразить силы силой» [737]. Успех у Эчмиадзина сказался на тоне и лексике Цицианова: если в предыдущем письме он проявил корректность, то в послании от 3 июля 1804 года предложил своему корреспонденту выбор: «…при женоподобном персидском войске оставаться или быть уверенным, что вы во всю жизнь вашу и с глазами, с ушами и с носом пребудете» [738].

Тем временем устрашенный Аббас-Мирза ушел за Араке. 2 июля Цицианов без помех стал обкладывать Эриванскую крепость. Она представляла собой два соединенных четырехугольника с башнями по углам, причем стены были двойными и перед каждой имелся ров, заполненный водой. Штурмующие должны были запастись двойным комплектом лестниц, поскольку первая стена была ниже второй, а взбираться на невысокую стену по высоким лестницам не очень удобно. С одной стороны крепость примыкала к реке, так что недостатка воды осажденные не испытывали. Когда первые ядра ударили в городские стены, хан выслал парламентеров, сообщив о готовности сдать крепость и попросив три дня на подготовку «кондиций» капитуляции. Однако в условленный срок никто с ключами от городских ворот не явился. Тогда Цицианов напомнил о своем присутствии коротким, но интенсивным обстрелом города. Тут же прибыли парламентеры и объявили, что хан готов подписать мир на русских условиях, но боится «буйной черни» и просит еще два дня, чтобы ее успокоить. Главнокомандующий согласился потерпеть. Но и через два дня он не дождался капитуляции и снова отдал приказ о бомбардировке. Представители хана вновь не замедлили прибыть и объяснили, что все было готово к сдаче, но духовенство выступило против соглашения с гяурами, и потому хану нужно еще два дня, чтобы подкупить наиболее влиятельных мулл. Цицианов рассвирепел и дал два часа, пообещав после этого взять город приступом, перебить всех защитников и казнить хана за его коварство. Здесь князь явно блефовал: выяснилось, что боеприпасов и провианта мало, а полевая артиллерия не в состоянии нанести серьезный ущерб древним, но очень прочным укреплениям Эривани. Вскоре стали ясны причины, по которым хан тянул время: на подмогу шло многочисленное войско во главе с самим Баба-ханом.

При осаде Эривани была выбрана следующая схема расположения войск. Конница, батальон Кавказского гренадерского полка и штаб Цицианова расположились с северной стороны в районе городского базара и караван-сарая. Этим участком командовал полковник Симанович. Влево от него позиции занял батальон Саратовского полка во главе с генерал-майором Портнягиным, героем штурма Гянджи. С восточной стороны подступы к Эривани (Кашгарское предместье) закрывали два батальона гренадер генерала Тучкова и Тифлисский полк генерала Леонтьева. С южной стороны сплошное заграждение устроить из-за недостатка войск не представлялось возможным, и потому здесь возвели редут на полторы роты. Командовал укреплением майор Саратовского пехотного полка Нольде. Поскольку Аббас-Мирза встал на реке Гарничай, между редутом Нольде и лагерем Тифлисского полка возвели на Мухалнетском бугре еще небольшой редант на 40 человек. Чтобы противник не мог просочиться через сады, окружавшие город, в них расположили 9-й егерский полк полковника Цехановского.