Цицианов

Принятие Имеретии и Мингрелии в российское подданство сделало еще одно государство этого региона — княжество Гурию — предметом особого внимания Цицианова. Гурию также потрясали междоусобицы. Все началось с того, что ее правитель, Мамия, женился на сестре Соломона II, которая умерла, не родив наследника. Оказавшись исключенным из списка родственников, имеретинский правитель решил присоединить Гурию к своим владениям, но враждовавший с Мамией его брат Георгий выступил против агрессора, после чего захватил власть в княжестве. Его наследник, старший сын Семен, вступил на престол и выделил трем своим братьям, Вахтангу, Левану и Давиду, земли «для кормления». Четвертый брат, Кайхосро, воспитывался при имеретинском архиерее, поскольку намеревался стать священнослужителем. Когда Семен умер, всю власть прибрал к рукам Вахтанг, пользовавшийся поддержкой Соломона II, но вскоре он стал жертвой заговора братьев. После этого заговорщики перессорились, и Гурию охватила анархия, причем командир русского отряда генерал-майор Рыкхов невольно стал участником междоусобицы. Он пригласил к себе в гости князя Левана, а в это время Кайхосро (отказавшийся от духовной карьеры) захватил в заложники семью брата. В конце концов русскому генералу удалось собрать всех враждующих родственников в одном месте и договориться о прекращении войны, приведшей к полному разорению княжества. Примечательно, что гурийцы отвергли предложение пригласить в качестве посредника Соломона II, «яко источника, от которого все их ссоры и междоусобия прежде происходили, и что при сем случае влияние его послужит не к примирению их, но к тайному внушению несогласий и междоусобий, которых они искренно желают избавиться» [838].

Как это часто бывало на Кавказе, включение в состав России земель тамошних владетелей или вольных обществ сопровождалось «наследованием» конфликтов, в которых эти владетели или общества участвовали. Присоединение Имеретии означало не только улаживание взаимных претензий домов Дадиани и Багратиони на Лечгум и другие спорные земли, но и прекращение столкновений на границе с Турцией. 13 октября 1804 года Цицианов объяснял в письме царю Соломону, что угон скота из турецких владений, ранее бывший обычным делом, теперь представляется совершенно недопустимым. Главнокомандующий посоветовал имеретинскому царю приструнить своих подданных, поскольку в противном случае русские войска не будут иметь оснований для защиты их имущества от нападений. Но были у имеретинского царя еще более серьезные прегрешения. По установившейся традиции мятежные князья находили убежище у соседей. Но российские власти не собирались относиться к этой традиции «с пониманием», тем более что в Имеретии укрылись сыновья Ираклия II, являвшиеся активными участниками антироссийских заговоров и мятежей. 22 октября 1804 года Цицианов прямо заявил в письме к Соломону о его двурушничестве: «Давая всю должную веру словам вашего величества о верноподданнической преданности Его императорского величества, не могу без удивления взирать на то, что все враги России, причиняющие беспокойствия правлению ее возмущениями, находят убежище у вашего величества и покровительствуемы вами: все царевичи, Юлон и Парнаоз, выпущены из Имеретии — первый пойман яко возмутитель, другой ушел как заяц и теперь в Мтиулетах… Семейство сего врага России у вас находится, и вы за караулом не вышлете его в Сурам. Царевич Константин тоже в Имеретии, бежав из Грузии, живет и укрывается; сын царевича Юлона Луарсаб, слышу, скрылся в Рачу и обручен с дочерью первого вашего князя, но до сего мне дела нет. Все сие пред ставя, прошу всех их выдать и выслать под беспечным надзором в Сурам для избежания справедливого гнева Его императорского величества…» [839]