Цицианов

Война и дипломатия — родные сестры. В конце июля 1805 года А.А. Чарторыйский сообщил Цицианову, что по достоверным сведениям в Персию в скором времени должны прибыть два эмиссара Наполеона Бонапарта — Жобер и Ромье в сопровождении русского или армянского переводчика. В российском Министерстве иностранных дел не было сомнений, что эти люди везут с собой значительные денежные суммы для подкупа высших должностных лиц Персии с целью активизации боевых действий в Закавказье. Глава российского внешнеполитического ведомства предоставлял Цицианову поступать по собственному усмотрению, полагаясь на опыт и знание региона, но не удержался от следующих рекомендаций: «Мысль об открытии негоциации (переговоров о мире. — В.Л.) весьма справедливо названа вами рановременной и могущей некоторым образом оказать наше бессилие. Но если бы ваше сиятельство нашли способного человека к отправлению в Тегеран в виде эмиссара, кажется, что при расторопности посылаемого сие могло бы послужить, по крайней мере, на сей раз к уменьшению влияния французских эмиссаров. Отправленный от вас доверенный человек, без всяких письменных видов, мог бы со своей стороны внушить приближенным к Баба-хану о честолюбии Бонапарта, о покушениях его на Египет, о замыслах его на Азию и даже распустить слух, что Россия не имеет отвращения признать Баба-хана шахом, если он пришлет посольство с предложением о мире. Успех или неудача таковой посылки не налагает на начальство никакой официальной обязанности и кончится одними денежными издержками…»[402]

Для поимки французского эмиссара Цицианов сделал следующее предписание генералу Несветаеву 16 октября 1805 года: «Сейчас получил я новое подтверждение от министра нашего в Константинополе Италийского, что действительно французский эмиссар Жобер, отправясь из Константинополя в Париж, не явился на границе, а вместо того, остановясь в Варне, переоделся там в длинное турецкое платье и тайно отправился оттоль на лодке к Синопу или другой такой удобной пристани. Я же мало надеюсь на Джафар-Кули-хана (одного из союзных России азербайджанских правителей. — В. Л.), чтобы он мог его поймать, ибо он сам трус и люди его тоже трусы, и для того надо принять свои меры, а именно: выберите, ваше превосходительство, несколько человек верных, во всем надежных и хорошо вооруженных армян, и их под видом купцов, так как они здесь всегда ездят с оружием, отправьте проехать по дороге до самого Баязета и в других местах, где только можно ожидать, что сей француз проедет и везде о нем скрытно разведать; только армяне по глупости своей будут искать его во французском платье и чалме, которую перед ними не скинет и не покажет своих волос, — следовательно, им должно о сем хорошо растолковать. Между прочим, уверьте их от имени моего, что если они его поймают и привезут ко мне, то им будет дано за то 2000 руб. с[еребром]»[403].

Ситуация с французским путешественником разрешилась сама собой, как следует из отношения Цицианова к Чарторыйскому от 28 ноября 1805 года: «…Получил я радостное известие от шефа Саратовского мушкетерского полка генерал-майора Несветаева, что французский эмиссар генерал Жобер разбит баязетским Махмуд-пашой и потерял весь свой экипаж и бумаги, оставшиеся у того паши, при сем случае и сам действительно убит, по отобранным достовернейшим известиям, о чем спеша вашему сиятельству сообщить, долгом считаю присоединить, что за отыскание сих писем обещал я большие деньги, до 300 р. с. тому, кто… доставит их ко мне»[404].