Читаем Цивилизатор в СССР 1978 полностью

Лишь маленький отрывок жизни перед финалом, цифровизацией? Бред простимулированного чем-то мозга перед переносом в цифроноситель и искусственное тело?

Или… как меня смогли засунуть сюда??

В 1978-й?

* * *

Снова окидываю взглядом лето «двух лет до Олимпиады».

Тот год Олимпийского мишки был не очень хорош. Страна в слезах прощалась с символом, «улетающем в небо» Лужников, а я чередуя слёзы о разводе матери с отцом, смотрел трансляции, повесив себе на ленточке картонную «золотую медаль».

Да, отец тогда бросил нас с мамой, чтобы завести новую семью…

Пока я даже не могу этого представить. Он ПОКА этого не сделал. А 150-летний старец с урезанной памятью в теле себя помнит это хорошо.

Боль… утихла через годы. Неприязнь к отцу — через десятилетия. Равнодушие и ничтожные капли сожаления «что всё могло бы иначе» — вот то, что я ощущал, глядя на мёртвое тело отца, лежащего в гробу в конце второго десятилетия 21 века.

Детская боль и обида брошенного сына ударили его моим равнодушием на прощание. А годами ранее, я также цедил по каплям ему своё милосердие — разрешая, при случайных встречах на улицах родного города, перекинуться парой слов уже со своими детьми…

Да, брошенный первенец считал себя выше мелкой мести. Равнодушие вытеснило обиду.

Отец… он сейчас молод, жив и вместе с мамой, такой же молодой и красивой. Я «что-то точно», «что-то примерно» знаю, что позже случится.

Но это всё личное. Время подумать «как быть СНОВА» есть.

А что… насчёт сверхзадачи?

Какая такая «сверхзадача»? Забыли огласить те, кто засовывал меня во «вторую жизнь»!

Либо «что-то, действительно пошло не так». Учитывая лишь треть памяти и ноль понимания, «как такое вообще возможно».

Спасти цивилизацию… через спасение СССР? Да вроде там, в 2123-м всё было неплохо. Или… задача иная?

Интересно, третья сигнальная система, которая позволила мне…

Стоп!

Упс… а что это?

Память, кем-то или чем-то «заточенная» (по содержанию, опыту, меркам, ощущениям, взглядам) на срезе третьего десятилетия 21-го века, подсовывает мне только то, что про третью и четвёртую сигнальную что-то придумали Стругацкие… а позже, когда… когда(?)… открыли(?) что (?)… просто обозначили также?

Ничего больше не помню… кроме того… что это было условием, позволившим… да… проводить ту самую цифровизацию? Как способ сохранения сознания, когда-то тела людей уже были изношены до предела?

В отношении всех ли это было возможно, что именно давала эта «третья сигнальная»… как её… активировали(?)… ничего не помню.

Как и не помню её проявления…

Мда.

«Спасибо, что живой»…

Действительно, грех жаловаться на судьбу… 150 лет и «вторая жизнь».

Ха… и Высоцкий ещё жив. И родители любят слушать его.

Как и «Белый танец» Вардашевой и Невзгляд… родители слушают их на магнитофонной приставке «Нота», подключенной к радиоле, используемой в качестве усилителя. Она дожила даже до тех лет, когда я пользовался кассетником в качестве внешней памяти к своему первому компьютеру. Помню, по приколу подключал и «Ноту» к одному из советских клонов британского чуда. Впрочем, катушка на «Ноте» была намного менее удобна. Да и счётчик на кассетной «Сонате» был весьма актуален для загрузки игр…

Это всё — впереди? Всё — снова? Зачем?

Свобода… или её иллюзия?

Просто «чтобы жить»?

А это ведь счастье… «жить снова»!

* * *

Самосвальчик на длинной верёвочке, слегка заполненный песочком. Как 150-летнему старцу, хорошо — хорошо, 50-летнему по памяти мужику, изображать из себя 5-летнего?

Та ещё трабла…

Чёрт, а ведь действительно, «срез памяти и мировосприятия» по 50 годам. Я так начал выражаться и так думать лет с 25-и… когда плотное общение не только на русском, но и на английском (через техническую и компьютерную литературу) прочно привило такой сленг.

Представил, что увижу живых… всех, кого я там встречу… Чёрт, не помню, живы ли были в 22 веке двоюродные сёстры! Сегодня увижу и их. Старшую и среднюю. До рождения младшей — годы.

Нельзя показывать чего-либо подозрительного… по крайней мере, сразу… мне же, блин, — пять ещё только осенью будет.

В таком возрасте не о пертурбациях среди геронтократов в Политбюро рассуждать… Я только-только первые слова читать через год научусь…

Ха! Багаж знаний, опыта и умения и… как их применить-то в моих условиях?

Можно ли чем-то делиться с родителями?

И стоит ли?

Но как имитировать поведение даже не школьника, а дестадовца, не умеющего пока читать?

Я даже говорить уже также не смогу…

Помню, что мама рассказывала, что молчуном до трёх полным был, что уже беспокоиться родители начали, а затем — как прорвало. «Тарахтел, как пулемёт, не переставая…»

Как изображать такого?

Оказывается, я всё ещё сижу на траве, около которой в переулке насыпана куча песка.

Встаю, и, уже чисто по взрослому отряхиваю, пусть и детской ладошкой… детские колготки. В первый раз, в «почти пять лет», я даже не парился бы насчёт этого?

Вот уже первое несоответствие… «то ли ещё будет, ой-ой-ой»…

Да… скоро… «…нынче в школе — первый класс, вроде института». Пророческая же песня, про меня, хехе.

Эх. И всё равно. Какой тут вкус воздуха, запахи, яркость красок…

Ощущения рецепторов детского тела…

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917, или Дни отчаяния
1917, или Дни отчаяния

Эта книга о том, что произошло 100 лет назад, в 1917 году.Она о Ленине, Троцком, Свердлове, Савинкове, Гучкове и Керенском.Она о том, как за немецкие деньги был сделан Октябрьский переворот.Она о Михаиле Терещенко – украинском сахарном магнате и министре иностранных дел Временного правительства, который хотел перевороту помешать.Она о Ротшильде, Парвусе, Палеологе, Гиппиус и Горьком.Она о событиях, которые сегодня благополучно забыли или не хотят вспоминать.Она о том, как можно за неполные 8 месяцев потерять страну.Она о том, что Фортуна изменчива, а в политике нет правил.Она об эпохе и людях, которые сделали эту эпоху.Она о любви, преданности и предательстве, как и все книги в мире.И еще она о том, что история учит только одному… что она никого и ничему не учит.

Ян Валетов , Ян Михайлович Валетов

Приключения / Исторические приключения