Цивилизатор в СССР 1978

— Смартфон — это, фактически компактный компьютер… ЭВМ по нынешней терминологии, наладонник. Помимо функций мобильной телефонной связи, наличия видеокамеры, доступа к глобальной навигации, там полноценный компьютер с графическим интерфейсом операционной системы и тачскрином, управляемым касаниям и движениями пальцев по экрану… произведён в КНР.

— Как-то слабо понятно. Много терминологии неизвестной. Кто вас научил так разговаривать? Кто всё это придумал?

Снова пытается поймать на противоречиях и психологически давит… — сделал вывод первый секретарь.

— Кто о чём, а вшивый — о бане… — в третий раз огрызнулся ребёнок — у вас, тащ генерал, профессиональная деформация. Но я не в обиде…

Скрип стула, видимо, вышел более сильным, чем хотел поднявшийся с него Щербинин. Который обошёл стол и надвис над смотрящим на него снизу вверх ребёнком.

— Значит, ты, Ванечка… — снова перешёл на повелительно-снисходительное обращение генерал-майор, — …сказал, что в 1991-м у нашей партии будет другой генеральный секретарь… хорошо, хорошо… ты, мальчик, судя по всему, действительно начитанный, и словами ловко жонглируешь, фантазия безумно богатая. Ну и когда случилась смена генерального секретаря и по какой причине? Ну, отвечай! — надавил слегка он на голос.

Ребёнок откинулся назад и прямо смотря в глаза генерала из комитета, заявил:

— Первая половина 80-х… злые языки любили её называть «гонкой на лафетах»… сами догадаетесь почему, товарищ высокопоставленный чекист?

Язвительность и сказанное в устах 5-летнего были не менее неприятными. Не менее, чем был неприятен напор генерала самому Коноплёву. По его мнению, с 5 — летним надо было обращаться всё же слегка помягче. Но пока, несмотря на свою жёсткость, Щербинин палку не перегнул…

Глава 17 — Процедуры и шестерёнки пролетарского государства. Эпизод III

9 декабря 1978. 16.25. Пермь. «Дом Советов».

…Выражение «посверлил глазами» таки имеет право на жизнь. По крайней мере, после фразы, которую с равным основанием можно обозначить и как «чистая правда» (которая пока не наступила, мда…) и как «насмешка» и даже как «издёвка», гебэшный генерал секунд десять именно этим и занимался.

После чего развернулся, не став, к моему сожалению, пробовать дать ответ на мою риторическую загадку и вернулся на стул напротив меня. А я, пока он соображал, как вести себя дальше с 5-летним, который претендует на «взрослую беседу», решил закрепить мини-успех.

— …Любой… ну почти любой аспект — я не могу знать обо всём, человеческой цивилизации, культуры, истории, да хоть досужие рассуждения на любую тему… рискните товарищ Щербинин, начнём с малого, оставим мои рассказы о том, что было после 91-го, и даже в 80-х. Просто попробуйте проверить общение. Вы тоже, присоединяйтесь, товарищ первый секретарь…

Наглеть так наглеть.

Они, полагаю, несмотря на какие-то, неведомые мне впечатления Пичугина, всё же ни разу не поверили мне про «взрослость внутри». Всё же тот, «всего лишь журналист», а тут… Гэ-Бе и начальнеГ обкома… «сами с усами».

— Продолжим что-ли… — снова вступил в разговор первый секретарь, пока оставлявший у меня впечатление более «спокойного и вдумчивого», чем чекист.

Лишь бы не «твердолобого».

— А давайте ка, Иван Юрьевич, мы вас по истории погоняем, для начала… не возражаете? Всё же взрослый должен помнить… чуть больше, чем ребёнок. Готовы?

Улыбка первого человека области выглядит доброжелательной. Его лицо в очках чем-то напоминает собирательный образ школьного учителя. Умного, вежливого, строгого и въедливого.

— С чего бы мне возражать?

— Отлично. Понимаю, что всего вы знать не можете, но… что-то ведь скажете?

Киваю в ответ.

— В каком веке правил Пётр Первый?

— С конца 17-го. Умер в 1725-м. Хорошо запомнил дату и то, что его императором в 1721-м… обозначили. Книжку «Страницы истории» автора Сырова мне и маме в 1980-м, а может чуть позже тётя подарила. Она в книжном магазине работает, том, что слева от ЦУМ-а… — я указал на здания в окне, за строящимся «Домом Политпросвещения» —…одна из любимых книг в первых классах была. Там иллюстраций много было, как фото, так и картин. «Утро стрелецкой казни». Запомнилась хорошо ещё одна, где бывший фаворит Петра Меншиков — в ссылке нарисован.

— Т. е. в 1980-м значит… не сейчас? — не подозрительно, а просто «как-бы мимоходом» уточнил Коноплёв.

— Где-то так… издание, и год издания не помню.

— Куликовская битва?

— Может 13 век, а может, 14-й. Меня тот период никогда особо не интересовал…

— А каким интересовались?

— Великой Отечественной, с конце 80-х всё больше публиковалось того, что до сих пор под грифами лежит… — демонстративно сморщился я.

— И где и что именно такого вы там вычитали, что «под грифом» сейчас? — снова вступает в диалог Щербинин. Язвительные нотки в его голосе почему — то напоминают мне звук разрываемой бумаги.

Той, которую в мусорное ведро для бумаги около начальственного стола советских боссов нижнего звена кидают…