Цивилизации

Например, в 1497 году датский король Ханс триумфально вступил в Стокгольм, но пятисотлетие этого события не вызвало никакого интереса, хотя пятьсот лет назад судьба Кальмарской унии стала важнейшим событием для будущего Скандинавии. Когда думаешь, чего Дания и Швеция достигли порознь в начале современного периода, заманчиво порассуждать о том, что было бы, сохрани они единство. В 1497 году московский царь Иван III издал знаменитый кодекс законов «Судебник». Согласно русским историкам, это был решающий шаг на пути создания Российского государства, которое с тех пор играет решающую роль в мире; но и это событие не привлекло сопоставимого внимания. Мало кто вспомнит польско-молдавский конфликт, происходивший как раз в это время, хотя считается, что именно он привел к закреплению границы между католическим христианством и тем, что можно назвать Оттоманским союзом, на юго-востоке Европы. В 1497 году и примерно на протяжении всего плавания Васко да Гамы Леонардо писал в Милане «Тайную вечерю» — но в связи с пятисотлетием плавания Васко да Гамы этот факт прошел неотмеченным. В том же году в Персии умер шах Рустам — эту смерть историки Персии обычно считают кульминацией средневековой империи и прелюдией к подъему Сафавидов; однако пятисотлетие этого события прошло буквально никем не замеченным. Еще одной жертвой 1497 года был Али Хадж, король Борну (см. выше, с. 130), но о его смерти сегодня никто не помнит, тем более не отмечает ее, хотя в то время многим народам это казалось самым значительным в мире событием. Между тем император Сонгая Мухаммед Турей Аския совершал путешествие, которое могло бы поспорить с плаванием Васко да Гамы за право называться самым важным путешествием того времени: император взял с собой в паломничество в Мекку почти триста тысяч золотых динаров и восемьсот человек охраны в свите; он прибыл, чтобы Шариф наделил его символами власти. Приход к власти в Сонгае Мухаммеда означал победу правоверия над языческими «царями-волшебниками», которые ранее занимали трон. Это паломничество имело огромное значение для превращения ислама в главную религию Сахеля в Африке[1014]. Однако эта годовщина не вызвала заметного международного резонанса.

Нельзя просто говорить о значении чего-либо, не уточнив, значения для кого или чего. Наше отношение к Васко да Гаме отчасти связано с нашим местом наследников исторической традиции, которая всегда считала это плавание важнейшим достижением; однако наш взгляд отчасти определяется задним числом: мы смотрим на это плавание с позиций современного мира.

Например, это плавание определенно было эпизодом встречи Востока и Запада, столь важной для нас, живущих в мире, сформированном подобными встречами: траектория мировой истории, нацеленная на Восток, кажется при взгляде в прошлое начавшейся с этого плавания; эта траектория распространила на Восток влияние Запада и в некоторых случаях определила господство Запада над Азией; однако она же усилила возможности взаимовлияния противоположных окраин Евразии. Сегодня, когда кажется, что влияния исходят преимущественно с Востока, мы склонны считать, что испытываем долговременную отдачу от процесса, начатого Васко да Гамой. Более того, это плавание было этапом в глобализации торговли, которая стала существенной чертой экономики нашего времени. Наиболее высокую оценку Васко дал Адам Смит, этот апостол мировой торговли, который считал плавание Васко наряду с плаванием Колумба самым важным событием в мировой истории[1015]. Хотя как ранний европейский империалист Васко был неудачником, его плавание стало прелюдией европейского вторжения в Азию, которое сыграло такую огромную роль в истории последних пятисот лет и оставило нам весьма проблематичное наследие. То, что современные историки уделяют главное внимание насильственной и непредсказуемой природе встреч Васко с некоторыми народами, отражает постколониальную тревогу относительно настоящих и будущих расовых взаимоотношений и о том, что многие народы в развивающемся мире все еще считают себя эксплуатируемыми[1016]. Короче говоря, Васко интересует нас, потому что нам кажется, будто его опыт открывает нам нечто важное в нашем нынешнем сложном положении.

Я хочу отказаться от привычной перспективы и взглянуть на путешествие Васко во всемирном контексте с более объективной точки зрения. Перспектива, которую я предлагаю, скорее воображаемая: иначе не достичь уровня объективности, недостижимого для реальных людей, погруженных в историю, которую они пытаются описать. Например, космический наблюдатель, приглашаемый на разных этапах, мог бы избавить нас от предположений, сделанных задним числом. И fin de siecle[1017] предшествующих столетий нашего тысячелетия он — я использую мужской род, хотя этот космический наблюдатель кажется мне существом женского пола, — увидит совсем не такими, как мы.