Франклин ближе, чем Петти, подошел к идее о равенстве, общем качестве всех различных видов конкретного труда. Он не усматривал каких-либо особых свойств в труде по добыче драгоценных металлов. Но здесь была и его слабость. Правильно отмечая, что с точки зрения создания стоимости нет разницы между трудом по производству серебра и зерна, он решил, что между этими двумя товарами нет разницы и по роли, выполняемой в обмене и обращении товаров. Он игнорировал специфически общественную роль денежного товара, каким было тогда серебро. Бумажные деньги могли функционировать лишь как представители и заместители серебра. Франклин же трактовал их просто как искусное изобретение человеческого ума и отрывал от полноценных денег.
В своих более поздних работах Франклин много раз обращался к экономическим проблемам. Он не создал крупных книг по политической экономии и не исследовал детально ни одного важного вопроса этой науки. Однако к большим мыслителям нельзя подходить с заранее скроенной меркой, а к ученым, работавшим на заре науки, – особенно. Франклин внес большой вклад в развитие экономической науки всей своей литературной, научной и практической деятельностью. Он стоит у истоков экономической мысли на Американском континенте.
В связи с развитием теории стоимости идет прогресс и в ряде других важнейших областей. Разрабатывая идею Петти о том, что заработная плата наемных рабочих в конечном счете определяется минимумом средств их существования, экономисты ближе подходят к пониманию природы этого минимума. Занимаясь вопросами народонаселения, они в какой-то мере уясняют себе механизм, который обеспечивает такое воспроизводство рабочей силы, при котором конкуренция между рабочими сводит заработную плату к прожиточному минимуму.
В толковании капитала и дохода на капитал важным шагом было размежевание торгово-промышленной прибыли и ссудного процента. Джозеф
Мэсси и Давид Юм, писавшие в 50-х гг., уже ясно понимают, что процент в нормальных условиях – это часть прибыли: купец и промышленник вынуждены делиться с владельцем денег, ссудного капитала.
Таким образом, досмитова политическая экономия, по существу, рассматривает прибавочную стоимость, не понимая, однако, ее природу и трактуя ее лишь в особых формах прибыли и процента, а также земельной ренты. К 60-м гг. XVII в., когда Смит начал свои экономические исследования, основы классической политической экономии в Англии были заложены.
10.7. Давид Юм
В марте и апреле 1776 г. Юм, будучи смертельно болен и зная это, спешил написать историю своей жизни. Он прожил после этого четыре месяца. Автобиография была опубликована вскоре после смерти Юма вместе с коротким письмом-предисловием Адама Смита, его ближайшего друга на протяжении четверти века. Смит описывал последние месяцы жизни философа. Юм умирал с завидным спокойствием духа и незаурядной твердостью. Человек общительный и веселый, он сохранял эти черты до конца, хотя болезнь превратила его из толстяка в живой скелет.
Письмо Смита сыграло своеобразную роль в политической экономии. Из него было совершенно ясно, что Юм, уже имевший репутацию безбожника, умирал отнюдь не как богобоязненный христианин. И Смит явно разделял этот языческий дух.
На мертвого Юма и живого Смита обрушилась ярость церковников. Недавно опубликованное «Богатство народов» Смита было замечено вначале лишь узким кругом образованных людей. Но возникшая вокруг имен Юма и Смита перепалка, которая для самого Смита, человека осторожного и скромного, была неприятной неожиданностью, привлекла общее внимание к книге. Издания последовали одно за другим, а лет через десять «Богатство народов» стало библией английской политической экономии.
Но Юм прокладывал дорогу Смиту и в ином смысле. В небольших, блестящих по форме эссе Юма как бы кратко подводится итог некоторым достижениям досмитовой классической школы в борьбе с меркантилизмом. Они сыграли важную роль в подготовке умов к «Богатству народов».