Цивилизации Америки, Великие географические открытия и колониальное хозяйство, генезис капитализма и становление классической политэкономии, великие

Вернемся к робинзонадам. В основе классической политической экономии лежало представление о естественном человеке. Эта идея возникла из неосознанного протеста против «искусственности» феодального общества, где человек опутан всевозможными нерыночными, принудительными связями и ограничениями. Но «естественный» человек нового буржуазного общества, освобожденный от этих связей индивидуалист, подходящий для мира свободной конкуренции и равенства возможностей, Смиту и Рикардо, как и их предшественникам, представлялся не продуктом длительного исторического развития, а, напротив, его исходным пунктом, но и поглощением «человеческой природы».

Пытаясь объяснить поведение этого индивидуалиста в общественном производстве при капитализме и опираясь на идеи естественного права, они обращают свой взгляд не на реальный путь развития общества, а на фантастическую фигуру одиночного охотника и рыболова, т. е. Робинзона.

Конечно, при этом конкретный Робинзон Крузо, попавший на необитаемый остров, превращается по воле авторов в нечто аллегорическое и абстрактное, часто в полную условность.

Итак, робинзонада – это попытка исследовать закономерности производства, которое всегда было и может быть только общественным и находящимся на конкретной стадии исторического развития, на абстрактной модели, исключающей самое главное – общество. Маркс дал замечательную по глубине мысли критику робинзонад классической политической экономии. Он замечает, что эта склонность перешла и в «новейшую политическую экономию» Бастиа, Кэри, Прудона: им очень удобно находить экономические отношения, свойственные развитому капитализму, в фантастическом мире «естественного человека». Процитируем из Маркса только одну фразу: «Производство обособленного одиночки вне общества – редкое явление, которое может произойти с цивилизованным человеком, случайно заброшенным в необитаемую местность и динамически уже содержащим в себе общественные силы (подчеркнуто мной. – А. А.), – такая же бессмыслица, как развитие языка без совместно живущих и разговаривающих между собой индивидуумов»[17].

Подчеркнутое место интересно в связи с сюжетом «Робинзона Крузо». Вспомните: Робинзон настолько несет в себе общественные силы, что при изменении обстановки быстро превращается из «естественного человека» сначала в патриархального рабовладельца (Пятница), а потом в феодала (колония поселенцев). Он превратился бы и в капиталиста, если бы его «общество» продолжало развиваться.

Робинзонада оказалась настоящим кладом для субъективной школы в политической экономии, которая пытается рассматривать экономические явления через призму субъективных ощущений и психологии отдельного человека. Для этой политической экономии, возникшей в 70-х гг. XIX в., в центре внимания которой стоит «атомистический индивид», более подходящей фигуры, чем Робинзон, не придумаешь.

Пожалуй, самый характерный пример представляет робинзонада Бем-Баверка, крупнейшего экономиста австрийской субъективной школы. Дважды автор заставляет Робинзона служить исходным пунктом своих построений – в теории стоимости и в теории накопления капитала.

Еще писатели XVII и XVIII столетий догадывались, что стоимость – это общественное отношение, которое существует лишь тогда, когда продукты производятся как товары, для обмена в обществе. Бем-Баверку же, как он сам пишет, для ведения понятия стоимости достаточно «колониста, бревенчатая хижина которого стоит в стороне от всех путей сообщений, одиноко в первобытном лесу». Этот Робинзон имеет пять мешков зерна и полезностью последнего из них измеряет стоимость зерна.

Капитал – общественное отношение между теми, кто владеет средствами производства, и теми, кто лишен их, продает свою рабочую силу и подвергается эксплуатации. Он возникнет лишь на определенной стадии общественного развития. Но для Бем-Баверка это просто любые орудия труда в их вещественной форме. Поэтому, пока Робинзон занимается только сбором дикорастущих плодов, у него нет никакого капитала. Но как только он употребляет часть своего рабочего времени на то, чтобы изготовить себе лук и стрелы, он, по мнению Бем-Баверка, становится капиталистом: это первичный акт накопления капитала. Как видим, капитал не связан ни с какой эксплуатацией.

10.5. Бернард Мандевиль и его парадоксы

Ив тех же лондонских кофейнях и книжных лавках, где поклялся Дефо, можно было встретить другую колоритную фигуру – доктора Бернарда Мандевиля. Врач без практики, обитатель бедного квартала, любитель пображничать в веселой компании, Мандевиль пользовался незавидной репутацией. Говорили, что живет он подачками винокуров и пивоваров, которые платят ему за выступления в печати в защиту спиртных напитков.

Бернард Мандевиль родился в Голландии в 1670 г. Окончив в 1691 г. Лейденский университет, он вскоре переселился в Англию. Прожив жизнь в Лондоне, подробности которой мало известны, он умер там же в 1733 г.