Цивилизации Древнего Востока

Самое интересное в этих документах – их стиль; он удивительно устойчив и определяет вполне сложившийся жанр, или тип. Сначала приводится дата, затем род документа (перед свидетелями, перед царем или, чаще, перед местным представителем царя), описание сделки, дополнительные условия, если таковые имеются, и заверение со стороны свидетелей или, чаще, царская печать. К примеру:

В сей день, перед Архалпу, сыном Никмаду, царем Угарита, Илинергал, сын Судуму принял Артешупа в братья. В будущем… если Илинергал захочет отделиться от своего брата Артешупа, он уплатит 1000 сиклей серебра ему в руки и в руки его сыновей, и Артешуп покинет дом. Царская печать.

Как мы увидим, царь принимал активное участие в формулировании этих документов. Он возглавлял, лично или опосредованно, – но чаще лично, – всякую судебную процедуру.

Законы, имеющие отношение к частным лицам, отражают деление вавилонского общества на три класса: знать, свободные граждане и рабы. Рабство здесь достаточно мягкое, и вольноотпущенники могут достигать высоких постов. В законе о семейных отношениях поразительно положение женщин: нет никаких свидетельств полигамии, в случае отказа приданое возвращается, юридические права закреплены; мы видим, что женщины подают в суд, усыновляют, заключают сделки по купле и продаже. Уголовное законодательство кажется очень мягким: смертный приговор значится в городском архиве всего один раз, причем за государственную измену; в остальном максимальное наказание – изгнание. Как удачно написал Ж. Нугайроль, Угарит – процветающий цивилизованный город, где «жизнь приятна для всех, а для некоторых просто роскошна».

Художественные типы

Наши заметки о сирийской культуре в целом приложимы и конкретно к искусству: мы видим ту же фрагментацию, то же преобладание внешних влияний, то же ничтожное количество памятников. К этому необходимо добавить еще отсутствие осознанного стремления к великому искусству: то, что изготавливается в регионе с такими нестабильными условиями и такой ограниченной независимостью, годится разве что на продажу, причем на обычном рынке. В самом деле, лучшими производителями предметов искусства были люди, настроенные на торговлю, – обитатели финикийских городов.

После такого вступления можно ожидать отрицательного ответа на вопрос об оригинальности. Но все не так просто, ибо оригинальность может проявить себя не только в поиске новых тем, но и в формах, которые принимают старые темы. В этом отношении угаритское искусство заслуживает особого внимания. Здесь хорошо представленный эгейский компонент соединяется с египетским, месопотамским, анатолийским и другими в единое целое средиземноморского характера, – значительное и новое, ибо нигде больше на Древнем Востоке подобное слияние не заходило так далеко.

Главная задача архитектуры в Сирийском регионе, кажется, была связана со строительством укреплений – стен, защищавших город от кочевых племен с первых дней его существования. Доизраильская палестинская археология исследовала множество таких стен: они сложены из блоков грубо обтесанного камня, поставленных один на другой в несколько рядов. В более поздний период в арамейской зоне городские укрепления по характеру очень напоминают сооружения неохеттского периода, замыкая таким образом связь между Сирией и Анатолией: лучший пример этого – Шамаль с его двойной внешней стеной и системой укреплений, которые вполне поддаются реконструкции.

Понятно, почему Сирийский регион по главному назначению архитектуры и манере исполнения архитектурных сооружений близок к Анатолийскому, – главный строительный материал у этих двух регионов тоже одинаков, это камень, которого во всех остальных местах не хватает. Однако применение камня (в этом отношении Сирия и Анатолия тоже похожи) ограничено нижними ярусами стен и зданий, а колонны появляются значительно позже. Даже и тогда колонны используются очень ограниченно и только в одном типе зданий – бит-хилани – неясного происхождения.