Цивилизации Древнего Востока

Голос возлюбленного моего!
Вот он идет, скачет по горам, прыгает по холмам.
Друг мой похож на серну или на молодого оленя.
Вот он стоит у нас за стеною, заглядывает в окно, мелькает
сквозь решетку. Возлюбленный мой начал говорить мне:
встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди!
Вот, зима уже прошла; дождь миновал, перестал;
цветы показались на земле; время пения настало,
и голос горлицы слышен в стране нашей;
смоковницы распустили свои почки,
и виноградные лозы, расцветая, издают благовоние.
Встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди!

Можно увидеть в этих стихах живые и очень точно подмеченные картины природы и вспомнить сцены из египетских любовных песен. Не менее примечательны здесь и наблюдения человеческого характера. Вот описание возлюбленного пастушка:

Возлюбленный мой бел и румян,
лучше десяти тысяч других:
голова его – чистое золото;
кудри его волнистые, черные, как ворон;
глаза его – как голуби при потоках вод,
купающиеся в молоке, сидящие в довольстве;
щеки его – цветник ароматный, гряды благовонных растений;
губы его – лилии, источают текучую мирру;
руки его – золотые кругляки, усаженные топазами;
живот его – как изваяние из слоновой кости, обложенное сапфирами;
голени его – мраморные столбы, поставленные на золотых подножиях;
вид его подобен Ливану, величествен, как кедры;
уста его – сладость, и весь он – любезность.
Вот кто возлюбленный мой, и вот кто друг мой, дщери
Иерусалимские!

Вот еще одно достойное описание природы:

Приди, возлюбленный мой, выйдем в поле, побудем в селах; поутру пойдем в виноградники, посмотрим, распустилась ли виноградная лоза, раскрылись ли почки, расцвели ли гранатовые яблоки; там я окажу ласки мои тебе. Мандрагоры уже пустили благовоние, и у дверей наших всякие превосходные плоды, новые и старые: это сберегла я для тебя, мой возлюбленный!

Песнь песней очень поэтична в своей откровенной живости и отсутствии сковывающих условностей. Ее поэзия – вне времени и пространства, в которых она была создана; подобно некоторым произведениям назидательной литературы, она выходит за пределы жесткого единства мысли, характерного для древнееврейской литературы.

Назидательная литература в Израильском царстве процветала; многочисленные произведения этого жанра более чем достойны стоять рядом с аналогичными текстами других восточных народов и тесно связаны с ними по настроению и темам. Мы начнем с книги Притчей Соломоновых в Ветхом Завете. Выберем несколько: