Цивилизации древней Европы

Предприятие Александра не было только утверждением македонского господства, как выглядело в реальности, или реваншем панэллинов над варварами, как убеждала пропаганда: Европа предприняла попытку завоевания Азии. Это было организовано цивилизационным фактором невероятного значения — греческим опытом.

Нужно сразу определить, что подразумевается здесь под Европой и Азией. Вспомним сначала, что древние, несмотря на недавний прогресс, имели лишь ограниченные знания об этих частях света и понимали их в любом случае не так широко, как мы: Египет для них был частью Азии. Европа, о которой здесь идет речь, — эллинистическая Европа, связанная с македонской политикой. Она ограничивалась сначала южной частью Балкан до Дуная и Эпира. Азия между тем была затронута эллинизмом до Евфрата и Инда, а завоевание Александра распространялось также на Египет. Эллинизм является, таким образом, прежде всего восточным феноменом. Бесконечное азиатское пространство, ставшее внутренними территориями греческого мира, где древняя Иония вновь получила ведущую роль, по крайней мере в экономическом и культурном плане, отвлекло внимание греков от Запада и Европы. И если исключить попытки, сделанные Архидамом II, Александром Молосским и Пирром, эллинистическая область не выходила на западе за пределы линии, проходящей от Пелопоннеса до Кирены. Западные греки остаются во многих отношениях оторванными от эллинского мира. Если в Сиракузах «цари» Агафокл и Гиерон II пробовали проводить эллинистическую политику, то колонии, как правило, очень быстро ассимилировали новое культурное койне, не меняя ни своих представлений, ни традиционной манеры поведения. Эллинизм там остается внешним и проявляется только в городских и муниципальных трансформациях и художественных формах. Участие Запада в культуре и жизни эллинского мира, вероятно, было спорадическим. Можно сказать, что западное крыло греческого мира осталось инородным. То же относится к колониям Северного Понта, которые регрессировали гораздо больше, чем кажется. Кроме того, скорость, с которой периферия древнего греческого мира адаптировалась в новых условиях экономики, показывает силу влияния компактного сообщества центров — источников эллинизма, нового импульса, который получили их отношения, в том числе торговые. Так же как в предшествующие эпохи, циркуляция культурных и экономических благ выходит за рамки политических отношений, которые в очередной раз совсем ослабли. Эллинистический мир, мир великих азиатских царств и городов стал свидетелем первого конфликта между Римом и Карфагеном, хотя в этом были замешаны интересы многих городов, в том числе греческих или эллинских. Только страх перед вторжением римлян на балканскую арену в конце III в. до н. э. заставил Филиппа V заключить военный союз с Ганнибалом. Ни одно греческое государство не пришло на помощь греческим городам в бассейне Адриатики, подвергшимся опасности иллирийского вторжения. Там, кроме того, присутствовали еще и римляне, которые представлялись, так же как в Марселе, защитниками греческих сообществ.