Цивилизация чужих

– Добр ты со мной,– заключил мужчина,– со мной все в порядке, дружище, просто нужно отлежатся, спасибо.

– Рад был услужить, но номер нотариуса убирать не буду. Меня волнует моя будущая судьба.

– Ох уж этот модуль черного юмора,– пробормотал он себе под нос, чтобы даже дом не услышал.

Однако, спустя пару часов, он почувствовал себя лучше. Собрав силы и волю в кулак, он покинул квартиру и направился на работу.

Входная дверь захлопнулась со вздохом, казалось, дом облегчено выдохнул.

Вернувшись на стройку, сегодня, его едва ли можно назвать продуктивным. Он пол дня раскладывал свои вещи, а ещё большую часть времени смотрел в окно на город.

По окончанию рабочего дня, мужчина решил задержаться. Чего точно он никогда до этого не предполагал, так это то, что роботы также подобно ему имеют окончание рабочей смены. Стройка опустела. Не смотря на его желание задержаться и закончить начатую работу, ему было не по себе, находиться одному в пустом здание. Он начал постепенно собирать вещи, как что-то новое подкатило к его горлу. Мужчина с трудом подавил новый внутренний порыв. Ощущение схоже с тошнотой, но немного больнее. Его определено тошнило, но не от еды и не желудком. Тошнило душу.

Он до сей поры сдерживая рвотные рефлексы, зарыдал на взрыв.

– Что это было? Что сейчас происходит со мной? – задавался вопросом мужчина.

Однако, вместо ответов по его телу вновь и вновь пробегала дрожь. Слезы с большей силой лились из глаз. Он ничего не мог с этим поделать, да и не хотел с этим ничего делать. Ему нравилась наконец-то услышать голос своей измученной души. Сидя на полу и плача в рубашку, словно младенец, человек просидел порядка получаса. Затем переполненный сосуд горя немного осушившись, позволил вернутся в прежние состояние. Он поднялся на ноги и побрел домой.

***

Утренние, весенние солнце расцветало за окном. Непокорный луч проник в окно одного из тысяч человейников земли, тем самым возвращая из ночных грез в мир, где грезы наяву.

Мужчина, которому было едва ли за сорок шелохнулся, укрываясь рукой от солнца. Наконец, поборов себя, он открыл красные глаза. На протяжение последних трех месяцев, он окончательно потерял сон. Он взял платок в руки и в дохнул его призрачный аромат живого человека. Хотя, он уже и пах преимущественно им. Однако, атласный кусок материи, все ещё сохранял шлейф принадлежности другому человеку.

Встав с постели, он направился в ванную комнату. Достав зубную пасту из-за стенного шкафа, он протяженно вздохнул всматриваясь в своё лицо.

Смуглое лицо мужчины оправляло тысячи морщин и как венец два увесистых мешка под глазами, в которые могла вместиться вся тяжесть бремени человеческой жизни. Он улыбнулся во все свои тридцать два зуба и принялся полировать их. На фоне усталого лица белоснежные, ровные зубы контрастировали необычайно фальшиво. Закончив с чисткой зубов, мужчина пригладив волосы рукой, направился на кухню, где его уже ожидал завтрак. Черный кофе и овсяная каша на коровьем молоке.

Однако, до завтрака ему предстоял ещё один, ежедневный ритуал, который он совершал на протяжении вот уже четырёх ста лет- Гимнастика, утроения зарядка.

Он запустил программу тренировок и принялся повторять упражнения вслед за проекцией.

– Раз, два! раз, два! Не сдаёмся, повторяем! Ещё не много! Вы большой молодец! – Повторяла снова и снова ободряющие слова машина.

Окончив пятнадцатиминутный цикл программа возвестила:

– Закончили! Вы большой молодец! Продолжайте в том же духе, и вы сможете достичь больших результаттттов! А тем временем вы можете…– Мужчина выключил программу и направился к завтраку.

Съев немного остывший завтрак, он поверх майки, в которой спал, натянул строительную рубаху и штаны цвета хаки, заляпанные краской.

Покинув свою квартиру, он направился, как это не странно на работу, ведь сегодня будничный день.

Спустившись с двести третьего этажа, он оказался на улице, где во всю уже кипела жизнь: дворники вымывали мостовые и тротуары, по улицам ездили курьеры и такси, вагоны надземного метро пролетали над крышами домов, садовники занимались высаживанием благоухающих цветов. Одним словом, все и каждый были при деле, спешили направляясь из точки А в пункт Б, были заняты работой.

Работая сегодня, он чувствовал необычное, но приятное обновление. Будто родился званого. Он наконец смог думать. У него появлялись мечты. Процесс, с которым он столкнулся, оказался живительной перезагрузкой. Однако, с вернувшимися мыслями, вновь пришли мысли о ней, о загадочной и призрачной девушке, посещавшую его уже не раз. Хотя возможно это была лишь иллюзия, игра воображения.

Всё же отрицать, что он вновь ожил и чествовал себя не просто человеком, а живым человеком он не мог.

Вечером, после работы, он по пятничному обычаю направился в бар, находящийся по пути его следования, и да сегодня она ему не являлась. Впрочем, как и последующие три месяца. Его взбудораженная жизнь вернулась на круги своя.