Цивилизация Древнего Рима

Примирившись с соратниками Ромула, сабиняне в большом количестве прибывают в Вечный город, значительно увеличившийся, чтобы обосноваться в нем. Тогда же приглашают сабинского царя Тита Тация разделить царскую власть с Ромулом. Но античные историки, достаточно озадаченные этим коллегой по царству, не дают ему играть очень активную роль и стараются избегать говорить о нем, чтобы позволить Ромулу снова воцариться единовластно. Естественно, что следует задать вопрос о смысле этого эпизода. Наиболее вероятный ответ следующий: речь идет о том, что в легенде нашло отражение более позднее политическое явление — раздел власти магистратур между коллегами. Во времена республики подобная организация консульской власти получила дальнейшее развитие. Но в целом легенда о сабинянках, без сомнения, достоверное свидетельство о появлении со второй половины VIII века до н. э. на территории Рима сабинских племен и их союзе с латинскими пастушескими племенами. Это предание ценно своим историческим значением. Археологи верят, что сумеют найти в ходе своих изысканий доказательства наличия различных культур, которые проникли из внутренних областей.

После основания Вечного города, Ромул обеспечил постоянство его населения, организовал в самых общих чертах функционирование города, создав институт сенаторов (patres, главы семьи) и народное собрание, успешно завершил несколько незначительных войн и однажды исчез во время бури перед всем народом, собравшимся на Марсовом поле[17]. Народная молва провозгласила его богом. Его культ стал почитаться под именем Квирина[18], старого божества, которое считалось сабинским и у которого имелось святилище на Квиринальском холме.

Фигура Ромула, результат сложного синтеза разных элементов, господствует над всей историей Вечного города. Божественное происхождение «счастливого» основателя цени-. лось, возможно, меньше, чем невероятные счастье и удача, которые стали причиной успешности любого его начинания, отмечавшей его молодые годы. Литература — эпическая поэзия и, главным образом, театр — добавила к легенде о нем романтические элементы, позаимствованные из репертуара новых мифов греческого мира, но при этом не удалось скрыть некоторые основополагающие римские черты: Ромул — это законодатель, воитель и жрец. Всеми ипостасями Ромул был наделен одновременно, без видимой связи, и было бы тщетно искать в поступках, которые ему приписываются, единство характера или духа. Прежде всего, перед нами предстает идеальный образ того деятеля, которого впоследствии называли imperator, императором, — медиатора и интерпретатора воли богов, культового персонажа, обладающего магической благодатью, непобедимого бойца и по причине этой благодати, несомненно, и главного вершителя правосудия. Ромул наделен единственной целостностью — харизмой, которая будет сохраняться на протяжении всей римской истории; она сначала относилась к царям, затем, благодаря единственной добродетели — renuntiatio[19] (их провозглашали как избранников народа), к должностным лицам республики, наконец, к императорам, которые будут, главным образом, должностными лицами, облеченными властью пожизненно. Стремление провозглашать царей останется навсегда достаточно сильным в римском народе: мера этого искушения определялась ужасом, который был связан с этим титулом. Если и опасались того, что должностное или даже частное лицо захватит царскую власть, то это было потому, что смутно ощущали, что она всегда готова возрождаться. Ромул — идеальное воплощение Рима, города, названного его именем, — преследовал воображение и во многих случаях реинкарнировался: в Камилле — после победы над Вейями, в Сципионе — когда был окончательно побежден Карфаген, в Сулле, в Цезаре, и только благодаря гибкому парламентскому маневру молодой Октавиан, победитель Антония, избежал опасной чести быть провозглашенным «новым Ромулом».