Цивилизация Этрусков

В конце VI в. до н. э. этот торговый и военный союз уже процветает, скрепленный общими религиозными подношениями Уни/Астарте в храме на территории Пирги. Вспомним, что один из портов Цере также носил недвусмысленное название Пуникум (пунами римляне называли карфагенян). Дипломатическая деятельность Карфагена распространялась и на Рим: первый договор, о котором нам известно от Полибия и который сегодня все историки признают подлинным, был заключен между двумя великими городами в фатальном 509 г. до н. э. Этот договор распределял зоны влияния и оговаривал, что римляне не имеют права торговать за «прекрасным высоким мысом» (этот топоним вызвал много споров, но он, конечно, обозначает мыс Бон в Тунисе), а карфагеняне обеспечивают себе права на Сирты, то есть на по0ережье Туниса, от Келибии до Суссы и Ливии. Отношения между Этрурией и Карфагеном таковы, что Аристотель приводит их в качестве примера в своей Политике: если, говорит он, торговых связей было бы достаточно для создания государства, тогда нужно было бы признать, что этруски и карфагеняне — граждане одного города. Иллюстрацией этрусско-карфагенского союза, может стать еще одна «гостевая табличка» V в. до н. э., напоминающая такую же табличку из Сант Омобоно. Она была найдена в самом Карфагене (на холме Санта-Моника) в начале XX в. На плитке из слоновой кости можно прочесть этрусскую надпись: «mi puinel karthazie» («я принадлежу пунийцу из Карфагена»). Следовательно, можно считать, что этот «паспорт» использовался карфагенянином, занимающимся торговлей на этрусской земле, возможно в Цере, и что он был привезен затем на родную землю своим владельцем. Этот «пуниец из Карфагена» должен был быть достаточно горд этим предметом, поскольку табличка была позднее помещена в его погребение.

Если мы обратимся от Цере к Тарквиниям, то сможем увидеть в музее этого города красивый греческий саркофаг из мрамора, крышка которого показывает покойного в полулежачем положении, опирающимся на локоть, как на других образцах этого района начиная с IV в. до н. э. Этот саркофаг из Тарквиний, называемый «саркофагом жреца», имеет полную аналогию в музее Карфагена на холме Бирса. Другие детали действительно показывают поразительные сходства: в обоих случаях левая рука покойного раскрыта в жесте просьбы, и он держит в то же время правую руку так, что она кажется нам чем-то вроде курильницы; в Этрурии это вообще-то патера, которую держит персонаж, представленный на крышке. Объяснить такое невероятное сходство саркофагов можно только одним: в Карфагене был захоронен этруск, прибывший туда, возможно, по торговым делам и добившийся такого высокого положения, что был удостоен чести погребения по пышным этрусским обычаям. Мы почти коснулись дополнительного следа длительного обмена между двумя культурами.

Нам также известна небольшая гробница в Тарквиниях (некрополь Вилла Тарантола), датируемая II в. до н. э., на стенах которой сохранилась чрезвычайно интересная надпись, передающая информацию о погребенном. Из надписи мы узнаем, что некто Ларе Фелснас, проживший 106 лет, однажды участвовал в каких-то событиях в Капуе, связанных с Ганнибалом. Несмотря на то что ряд слов в этой надписи непонятен, в целом ясно, что она относится к периоду Второй Пунической войны, когда римские войска осаждали перешедшую на сторону Ганнибала Капую. Исследователи долгое время полагали, что этот Ларе Фелснас мог служить наемником в пунической армии, которая действительно их использовала в большом количестве. Известно, что выбор Ганнибалом длинного и трудного маршрута через Альпы и далее через всю Италию объясняется желанием привлечь на свою сторону население, недавно завоеванное Римом или недовольное римской захватнической политикой. Данная эпитафия отсылает нас к отрывку из Тита Ливия о битве при Капуе между римскими и этрусскими (в основном из Перузии) войсками. Наш Ларе Фелснас мог действительно в ней участвовать, так как Тарквинии, где он был позже захоронен, находятся недалеко от Перузии.

О РЫБЕ И СОЛИ