Цивилизация и христианский идеал

Понятна ли теперь разность между цивилизациею и нравственностью, – разность в существе, разность в задачах? Понятно ли, что цивилизация сама по себе, вне нравственного идеала, не ею порожденного и от нее независимого, бессильна дать общественному бытию ту нравственную основу, без которой немыслимо самое его существование? Представим себе только, что ни откровения, ни проповеди нецивилизованных рыбаков вовсе в мире и не было: как бы обошлась без этого последнего исторического факта цивилизация и какова бы была судьба мира? Пробовали ли задавать себе этот вопрос наши слепые адепты цивилизации?

Впрочем, г. Нотович, в конце первой своей статьи (в которой назвал цивилизацию «источником света и высших идеалов»), возражает нам, что «и христианство, будучи основано на величайших принципах любви и равенства», произвело инквизицию с пытками, истребительные религиозные войны и т. д. и что если, по мнению г. Аксакова, это не умаляет просветительного значения христианства, то и «цивилизация, являющаяся только дальнейшим развитием основных идей божественного учения», не может быть ответственною за деяния коммунаров и анархистов… Важно здесь не возражение г. Нотовича, а слова его, поставленные нами курсивом, о котором после. Что касается до возражения, то оно более чем странно: инквизиция и пытки и пр. находятся в прямом противоречии с сущностью христианства. Завет Христа дает миру идеал определенный, непреложный, положительный, никогда вполне недостижимый, но лишь отчасти человечеством достигаемый и уже в самом себе заключающий мерило всякого от него уклонения. Ни такой положительной сущности, ни такого определенного незыблемого идеала, ни такого мерила или критерия в цивилизации не имеется. Где ж ее, независимо от христианства, нравственный, обязательный для совести кодекс, обличающий уклонения и противоречия? И в чьих же это понятиях цивилизация и строгость или целомудренность нравов, например, одно и то же, и во имя первой можно требовать последней?! Не «цивилизация» сама по себе ответственна, а безумное возведение цивилизации на степень верховного, самостоятельного руководящего начала, исключающего начало высшее и вечное, преподанное верой.

Но возвратимся к курсивным словам г. Нотовича. Современная цивилизация, говорит он, «является только развитием основных идей христианства» (выше он называл ее источником!). Чего же по-видимому лучше? «Является» или должна являться, это все равно. Но если он признает «идеи божественного учения» лежащими в основании настоящей цивилизации, так о чем же он спорит? Почему же так ожесточенно нападает на нас? Ведь мы, как уже было сказано, и не утверждаем, что цивилизация сама по себе зло, а зло лишь именно в том направлении, которое ей в позднейшее время дается и при котором именно она и уклоняется от развития «основных идей божественного учения»; зло в том, что так называемый «прогресс», «последнее слово науки» и «образования» в данную минуту отвергают «божественность христианского учения», вследствие чего цивилизация (в смысле «развития основных христианских идей») впадает с собою в противоречие и порождает явления чудовищной дикости. Оставалось бы, кажется, г. Нотовичу только присоединиться к нам в чувстве негодования на такое искажение «основ» цивилизации?.. А между тем наше выражение им цитуемое, что «новое и последнее слово есть старое слово Божественного Откровения» приводит его чуть не в ярость. Да ведь если по толкованию самого г. Нотовича цивилизация только «развивает основные идеи божественного учения», то ведь это и значит, что «последнее слово цивилизации» должно быть только полнотою развития того именно, что заключается в старом слове Откровения? Почему же г. Нотович (именно по поводу цитованного нами выражения и хотя мы ни о какой «положительной» религии притом не упомянули) разразился длинной тирадой о том, что мы хотим «подчинить цивилизацию религии», приходит в неописанный ужас и обвиняет нас в «клерикализме»? Мы, собственно, о «подчинении» ничего и не говорили, но г. Нотович оказывается опять непоследователен: что (по его же словам) подлежит развитию, то ведь и определяет собою правильность дальнейшего развития – в том смысле, что последнее должно ему вполне соответствовать; стало быть составляет основу или господствующее начало! А где господство, там и подчинение.