Цивилизация классического Китая

Таким образом, Вэнь-ди проявил себя как могущественный администратор и хороший хозяйственник. Его основной заслугой стало применение превосходных и по большей части древних законов, которые к VI в. вышли из употребления. Между тем, как и все правители крупных политических образований, он не мог действовать в одиночку. Ему пришлось предоставить широкую свободу действий местным чиновникам, а это способствовало различным злоупотреблениям. Он запретил давать официальные ссуды под ростовщические проценты, но зато разрешил «всем государственным службам, как в столице, так и в провинции, перепродавать [свои запасы] на рынках, для того чтобы умножить [количество продовольственных товаров и поголовье скота] повсюду». Так традиционные понятия равенства и правосудия служили для того, чтобы прикрывать самые сомнительные операции, обеспечивая им получение дохода.

* * *

Стремясь четко определить для каждого крупного социального слоя размеры земельных участков и налогов, а также его обязанности, Вэнь-ди завершил свою работу составлением вышедшего в 583 г. кодекса, включавшего пятьсот статей. Начиная с кодекса, который был разработан в правление династии Хань великим судьей Сяо Хэ (умер в 193 до н. э.) и состоял из трех разделов, законодательные тексты получили большое распространение. Кодекс династии Цзинь (268), последовавший за знаменитым кодексом Цао Цао из династии Вэй, насчитывал уже 1522 статьи. Кодекс Лян, обнародованный в 503 г., также насчитывал больше тысячи статей. Вэнь-ди в своем кодексе, который снова пересмотрел все законодательство, как в свое время это произошло в династии Северная Чжоу в 564 г., провел строгий и разумный отбор из необычайного изобилия законов, которые существовали на тот момент.

Как и его предшественниками, кодекс Вэнь-ди не был дополнен положениями гражданского права. Это был свод угроз, взысканий и наказаний: традиционное китайское право было и всегда оставалось исключительно уголовным правом. Ценность целительного профилактического страха, ужаса, который восхваляли легисты, с одной стороны, и бесконечные взывания к морали, к тому, что приемлемо, к тому, что должно, свойственные конфуцианцам, с другой стороны, — вот два крайних полюса этого кодекса. Единственная проблема, которая действительно занимала умы в эту эпоху, была проблема равенства всех перед законом. Легисты считали себя обязанными покоряться тем правилам, которые они издавали, тогда как конфуцианцы гордились теми привилегиями, которыми они рассчитывали обладать благодаря своему особому положению. Этот конфликт только обострялся, особенно после разработки в 653 г. крупного кодекса династии Тан, который с VII до XX вв. оставался практически неизменным: «Определять судьбу и решать вопросы жизни и смерти; отличать доброго от злого и определять их мотивы; уничтожать беспорядок и искоренять насилие, запрещать людям совершать предосудительные деяния — вот [чему служат] наказания… Наказания — это орудия [карательного похода против мятежа], это топор [для обезглавливания], это нож и пила [для отсечения], сверло и резак [для калечения], бич и палка, линейка и прут. [Кары] следует выставлять напоказ в открытом поле, подвергать им на рынках и во дворах. Происхождение этих наказаний восходит очень далеко». Общественная безопасность, семейная ответственность, иерархия правонарушений и преступлений, градация наказаний, использование пыток с целью добиться признания, значение уважения к судопроизводству — обсуждение этих вопросов пришло из глубины веков.

Чрезвычайное развитие архивов, официальных историй и китайской бюрократии напоминает нам об относительности времени и о том, что ускорение истории, которое Сыма Цянь чувствовал еще две тысячи лет назад, действительно происходит и будет продолжаться бесконечно.

* * *

Наследником императора Вэнь-ди стала не менее яркая фигура. Речь идет о Ян-ди (604–618), втором и последнем императоре династии Суй. Однако по мере того как проходили года, он все больше навлекал на себя гнев современников, эхо яростных обвинений которых мы и сегодня можем увидеть в официальных историях. Разве их роль не состоит именно в том, чтобы оправдать приход к власти новых династий, подчеркивая по контрасту упадок старых?