Цивилизация классического Китая

Самым искусным и самым ярким из них был некий Ань Лушань, сын выходца из Центральной Азии, а мать его была тюркского происхождения. Некрасивая внешность Ань Лушаня при дворе была предметом шуток. «Я только что видел, как ваш живот почти упал на землю», — говорил император, задыхаясь от смеха. Затем он приказывал исполнить танец «страны Серинда». Тут же тучный человек, который обычно с трудом тащился, поэтому его носили слуги, обретал молодую легкость и «становился быстрым как ветер». Высмеивая его уродство, при дворе рассказывали, что ему приходилось выбирать лошадь особой выносливости, и, чтобы сесть на нее, он использовал особый помост, и что он рискует убить скакуна, взгромоздившись на него всем своим весом.

Рано осиротев, Ань Лушань был воспитан у тюрков. Он говорил сразу на нескольких языках варварских племен, живших на территории Китая, а также на языках народов приграничных регионов. Слава, которую он добыл своей отвагой, с оружием в руках, позволила ему быстро подняться по служебной лестнице в императорской армии. Несмотря на интриги и мучительное поражение, которое он потерпел от киданей, Ань Лушань занял пост «имперского представителя в командовании префектуры Ю», т. е. в современном Пекине.

Таким образом, в середине VIII в. двор продолжал вести жизнь, полную удовольствий, и Ань Лушань в перерывах между военными кампаниями также предавался им с веселым сердцем. Оргии или ребяческие забавы занимали весь день. Одна из них вызывает особый интерес, так как в ней мы встречаем сразу две самые любопытные личности этой эпохи: «Ко дню рождения [Ань Лушаня] император подарил ему множество разных предметов и одежд. [Ян Гуйфэй] также сделала дорогие подарки… В тот же день император даровал [Ань Лушаню] еще множество разнообразных продуктов, которые были положены в посуду, оправленную в золото и серебро, которая сама тоже была подарком____Три дня спустя [Ань] Лушань был приглашен во Внутренний дворец. [Ян] Гуйфэй окутала [Ань] Лушаня вышитыми пеленками и приказала женщинам из Внутреннего дворца нести его на носилках, украшенных шелковыми тканями разных цветов. Шум поднявшегося смеха сотряс землю. Император Сюань-цзун послал узнать, что происходит. Ему ответили, что [Ян] Гуйфэй торжественно проводит в честь [Ань Лушаня] праздник мытья ребенка, отмечающийся через три дня после его рождения. И после того как она его вымыла, она поймала [Ань Лушаня] в сети, что и послужило причиной радости и смеха.

Император Сюань-цзун приблизился, чтобы увидеть это, был очень этим позабавлен и в связи с этим вручил новые подарки. Он даровал [Ян] Гуйфэй безделушки, а также золотые и серебряные монеты в честь праздника мытья ребенка».

* * *

В то время как эти люди своим поведением тревожили положение дел в империи, с 737 по 752 г. ею фактически управлял первый министр Ли Линьфу. Встревоженный столь быстрым взлетом Ян Гуйфэй, произошедшему благодаря красоте наложницы, Ли Линьфу мечтал о возвышении при дворе выходцев из варваров, так как он считал, что проще управлять ими, чем амбициозными китайцами. Ань Лушань, назначенный в 743 г. «великим генералом отважной кавалерии», а это был самый высокий из почетных военных титулов, симпатизировал Ли Линьфу и поддерживал его политику: «…как военные, не достигают высших званий те, у кого варварское происхождение. От рождения [эти люди] отличаются [очень] смелым характером. С детства они воспитываются верхом на лошади. Достигая совершеннолетия, они начинают сражаться со своими врагами. К этому они предрасположены по своей природе. Если Ваше Величество поощрит [этих людей], назначая их генералами, то результатом, несомненно, будет их [готовность] умереть [за Вас]. Таким образом, что касается варваров, представляется бесполезным строить планы [по борьбе против них]».

Славный солдат и товарищ по праздникам, Ань Лушань получил столь важное назначение, что, несмотря на доносы, заговоры и всевозможные интриги, в 745 г. император сделал его приемным сыном Ян Гуйфэй.