Цивилизация людоедов. Британские истоки Гитлера и Чубайса

А именно эти страны и регионы и являются нашими объективными, стратегическими конкурентами (во многом потому, что после краха советской цивилизации расцвели именно на наших костях, на основе присвоения и использования выкачанных из нас по мириадам каналов финансовых, интеллектуальных и технологических ресурсов). И, осознанно существуя ради личного материального потребления, носители либеральной идеологии начинают искренне любить те места, где потреблять хорошо, комфортно, – и, соответственно, не любить те, где потреблять плохо, неуютно.

Не любить Россию.

Это и по сей день с исчерпывающей убедительностью демонстрируют практические действия либералов, по-прежнему энергично и эффективно обслуживающих отечественную власть и преимущественно определяющих её, как минимум, социально-экономическую политику, не говоря уже о национальной (а также критически значимых элементах культурной, внешней и внутренней политики).

Конечно же, западные стандарты культуры и цивилизованности даже до начала массового помешательства на передаче власти дичающим на глазах представителям этнических и сексуальных меньшинств, назойливо превращаемых в «новую норму», были в значительной степени не совместимы как с российской общественной психологией, так и с объективными потребностями нашего развития.

Однако у либералов отторжение от собственной страны (причём далеко не только в России и даже далеко не только в слабо развитых, экономически и технологически отстающих раньше от Запада, а теперь от Китая странах) достигает высочайшей степени, в своей оголтелости до ужаса напоминая агрессию капризного и убежденного в своей полной безнаказанности ребенка против попавших к нему в психологическое рабство и надрывающихся ради него родителей.

В результате значительная часть интеллигенции, а точнее, образованного слоя, который является ключевым носителем культуры и развития как такового, оказывается объективно потерянной для страны, так как обижается на неё кровно, неосознанно и неизбывно, последовательно и неуклонно предъявляя ей в качестве непременного требования заведомо непосильные для неё, несоразмерно завышенные стандарты своего личного потребления.

Эти непосильные стандарты объективно несовместимы с реальными возможностями страны (а если и совместимы – последовательно завышаются под влиянием рекламы элитарного потребления до превышения их), а потому в конечном итоге и с самим её существованием, так как с неотвратимостью требуют уничтожения: либо её, либо либералов как обладающего существенной властью клана.

Данный выбор становится всё более актуальным, и его откладывание всего лишь повышает шансы либерального клана, обслуживающего интересы глобального бизнеса и сохраняющего свое критическое влияние на всю государственную политику, на уничтожение России.

* * *

Либеральные реформы, нацеленные на реализацию корыстных интересов глобальных монополий, по крайней мере, с превращением последних в доминирующую в мировом масштабе силу, то есть с 1991 года, не совместимы с нормальным развитием человеческого общества и сталкивают нас в новые Темные века, – которые в силу самой своей природы очень недолго будут оставаться компьютерными.

Для возобновления социального и продолжения технологического прогресса необходим кардинальный, категорический разрыв с либерализмом и насаждаемыми им ценностями во всех сферах общественной жизни.

Интересы России требуют прежде всего модернизации инфраструктуры, без чего страна неминуемо утратит целостность. В силу самого характера инфраструктуры (вкладывает один, а результат достается всем) инвестиции в неё (за исключением разве что отдельных элементов современной информационно-компьютерной сферы) являются естественной и исключительной прерогативой государства и требуют усиления его влияния в экономике, – абсолютно неприемлемого для отнюдь не только современного либерализма.

Модернизация инфраструктуры невозможна без жесточайшего ограничения коррупции, к которому призывают либералы на словах и с которым они борются на деле, трактуя его как «нарушения прав человека» и «ограничение свободы предпринимательства». Основная причина этого забавного расхождения между истошными пропагандистскими завываниями и реальной повседневной практикой заключается в том, что украденное коррупционерами, как правило, выводится из страны и становится ресурсом глобальных спекулянтов, которым служат современные либералы; ограничение коррупции представляется поэтому (и далеко не только поэтому) подрывом их благосостояния.

Кроме того, модернизация инфраструктуры объективно требует всестороннего ограничения произвола монополий, – что вызывает самое искреннее и естественное бешенство у либералов, обслуживающих интересы глобальных монополий и рассматривающих их возможность беспощадно грабить потребителей как квинтэссенцию свободы предпринимательства, а их возможность беспощадно же подавлять национальный бизнес – как квинтэссенцию благотворной и повышающей эффективность свободной конкуренции.