Цивилизация людоедов. Британские истоки Гитлера и Чубайса

Стратегическая причина спасения Англии была неизмеримо глубже и сводилась к потрясающему успеху английской социальной инженерии, обеспечившей подлинное низкопоклонство нацистской верхушки перед Англией сразу в нескольких плоскостях: в качестве выскочек из социальных низов – перед аристократами; в качестве мечтающих стать колонизаторами – перед создателями крупнейшей колониальной империи в истории человечества; в качестве язычников (ибо Германия так никогда и не христианизировалась полностью [95]) – перед преодолевшей враждебное и пугающее их христианство, овладевшей им и поставившей его себе на службу элитой; наконец, в качестве преданных и старательных учеников – перед потрясающе самодовольными и блистательными даже в своей ограниченности учителями.

7.2. Преданные ученики Британии

7.2.1. Англия и Германия: диалектика отношений между творцом и созданием

Одним из наглядных проявлений торжества британских социоинженерных технологий служит вошедшее в плоть и кровь немцев ещё в XIX веке стремление к подражанию англичанам, гармонично переходящее сплошь и рядом в прямое низкопоклонство перед ними (а по мере укрепления США – и перед англосаксами в целом).

«Оценивая себя, немцы два века оглядывались на Англию» [80]. Ещё великий Гете, тайный советник Саксен-Веймар-Эйзенахского герцогства ставил англичан в пример: «Если бы немцам, по образцу англичан, привить меньше любви к философии и больше энергии, меньше интереса к теории и больше – к практике…» [331; s. 473], – и затем с нескрываемой завистью отмечал: «Немцы бьются над разрешением философских проблем, а тем временем англичане, с их практической сметкой, смеются над нами и завоевывают мир» [114].

Общим местом самосознания немецких элит ещё в конце XIX века являлось четкое понимание того, что немцам «придется работать над собой, пока… они не станут думать о себе самих» [348; s. 273] и в любой ситуации преследовать прежде всего свои собственные интересы, – подобно тому, как это делают англичане.

Впрочем, казавшееся в XIX веке совершенно недостижимым в следующем веке было воплощено в жизнь Гитлером – при помощи «патологического комплекса неполноценности национал-социалистов по отношению к англичанам… превратившегося в высокомерие» [221; s.175].

Зачинатель и идеолог немецких колониальных аннексий Карл Петерс[121] горько сетовал: «немец…, путешествующий по чужим краям… вынужден повиноваться; англичанин повелевает». Ведь «по естественным причинам англичане развили в себе качества нации господ, и поэтому (!!) английское владычество над нашей планетой неудержимо расширяется…» [286]. Не когда-нибудь, а в самый разгар Первой мировой войны он же при вполне благожелательном восприятии своих слов в Германии, напрягавшей все силы в чудовищной войне, отмечал: «В том, что касается стиля жизни, Англия… ведет за собой и благородное общество Германии» [287; s. 201].

Объединение Германии и создание Второго рейха благодаря победе над Францией в 1870–71 годах окончательно вытеснило восторг перед французской культурой благоговением перед английской мощью: Франция была повержена, обессилена – и, соответственно, восторгаться в ней в немецком понимании стало нечем.

Во многом это было обусловлено тем, что последовательное возвышение Пруссии (бывшего Тевтонского ордена), объединение ею Германии и сокрушительное поражение Франции (преданной масонами, пронизавшими её власть и служившими при этом старшим британским братьям) представляются в настоящее время английским стратегическим проектом, призванным сначала уравновесить, а потом и разрушить Россию, показавшую в наполеоновские войны способность объединить, помимо Англии, практически весь континент[122], а в Крымскую войну – выстоять, несмотря на поражение, против всего объединенного Англией Запада.