Цивилизация страуса

Хомяк был диггер[12]. На нем были зеленые болотные сапоги, желтые резиновые штаны, желтая резиновая куртка, каска и налобный фонарь. Еще у него был при себе непромокаемый рюкзак и альпеншток. На кой черт ему сдался альпеншток в канализации, Гусев не представлял.

Хомяк пришлепал к Гусеву прямо по трубе, разбрызгивая вокруг себя вонючие сточные воды, и с удивлением уставился на «глок», нацеленный ему в живот.

— Это вот зачем? — спросил Хомяк. — Это ты в меня стрелять собрался, что ли?

Хомяку на вид было лет тридцать, он был худой, сутулый и выглядел совсем безобидным. Гусев отвел пистолет в сторону, но убирать не стал. Времена не те.

— Так-то оно лучше, — сказал Хомяк. — Ты кто?

— Гусев без пальто.

— А я — Хомяк.

— Почему Хомяк?

— Потому что Хомяков.

— Бывает, — посочувствовал Гусев.

— А чего ты тут вообще делаешь?

— Сижу, курю.

— А если в более широком смысле?

— Меня, вроде как, убить пытаются, а я прячусь.

— За что?

— Ни за что.

— Ни за что не убивают.

— Ты, видимо, давно на поверхности не был, — сказал Гусев.

— С утра был, тушенку покупал, — не согласился Хомяк. — И водку. Хочешь водки, Гусев?

— Хочу, — сказал Гусев.

— Тогда топай за мной.

Они пришли в небольшой закуток, где Хомяк держал свой нехитрый скарб. Воняло тут не так сильно, а может быть, Гусев просто привык. Диггер зажег спиртовку, поставил на старый, обшарпанный стол банку тушенки, выложил из рюкзака батон хлеба и бутылку водки. Достал два граненых стакана, откупорил бутылку, набулькал по половине стакана каждому, поставил тушенку греться.

— Вздрогнули.

— За знакомство.

Водка, честно говоря, была так себе, но Гусев все равно почувствовал благодарность.

— Теперь рассказывай, — потребовал Хомяк. — За что тебя пытаются убить?

— О Черной Лотерее слышал?

— Слышал.

— Ну вот.

— А, — сказал Хомяк. — Сколько осталось?

— Часов двенадцать.

— Ну, это ты удачно зашел, — сказал Хомяк. — Я тебя так спрячу, что ни одна сволочь не найдет.

— Спасибо, — сказал Гусев. — Но если за мной придут, могут зацепить и тебя.

— Как придут, так и уйдут, — сказал Хомяк. — Я тут все проходы знаю. Я тебя отсюда в любой конец города вывести могу. Веришь?

— Верю, — сказал Гусев.

— Вот то-то. А по жизни ты чем занимаешься?

— Дворник я. Улицы мету.

— Хорошее дело, — одобрил Хомяк. — Я бы и сам в дворники пошел, но там же люди вокруг.

— Не любишь людей?

— Бесят, — сказал Хомяк. — Я тут ночным сторожем в одной конторе на полставки подрабатываю, и то бесят. А уж улицы мести, по которым они ходят… Брр…

Они выпили по второй, закусили тушенкой и хлебом. По идее, сейчас еда должна была казаться Гусеву особенно вкусной, но этого не произошло. Еда и еда.

Привкус опасности не сделал ее шедевром кулинарного искусства. Витавший в воздухе запах канализации этому тоже не способствовал.

— Ну, и чего ты натворил? — внезапно спросил Хомяк.

— В смысле? — не понял Гусев.

— Чего ты такого натворил, что тебя в Черную Лотерею разыграли?

— Ничего, — сказал Гусев.

— Фигня, — авторитетно заявил Хомяк. — И про метод случайных чисел тоже фигня. Никто просто так вписки не попадает, уж поверь мне. Черная Лотерея — это узаконенные убийства. Идеальный способ расправляться с конкурентами, неугодными или просто кому-то мешающими. Знаешь, сколько стоит фамилию в этот список занести? Дорого это, очень дорого. Ты вот кому мешал?

— Никому я не мешал. Я вообще не местный, — похоже, Хомяк был очередным поклонником теории заговора и во всем видел происки зловещей закулисы.

— А откуда?

— Из криокамеры.

— А, — сказал Хомяк. — Тот самый Гусев?

— Ну да.

Хомяк посмотрел на него повнимательнее.

— «Вторая жизнь», значит? Та еще контора.

— Что ты о ней знаешь? — насторожился Гусев.

— Лет пятнадцать назад их прихватили на незаконном сборе ДНК, — сказал Хомяк. — Потом еще была какая-то история с анализами… Один из их учредителей на евгенике был повернут.

— О господи, — сказал Гусев. — Евгеника-то тут причем? Они же вроде на крионике специализируются.

— Это только прикрытие, — убежденно сказал Хомяк. — Вот смотри, крионика — это ведь очень дорого, да?

— Допустим.

— И знаешь, что самое странное? Прогресс вроде не стоит на месте, технологии развиваются, все должно становиться дешевле, и оно становится. Но только не крионика. Там как было очень дорого, так и осталось.

— И что из этого следует?

— Что они искусственно удерживают цены на свои услуги на высоком уровне, — сказал Хомяк.

— Зачем?

— Потому что это фильтр. Заморозку могут себе позволить только богатые и успешные, а они у этих самых успешных берут анализы, исследуют их ДНК, понимаешь? Они хотят вычленить ген, который за это отвечает.

— Чушь какая-то, — сказал Гусев. — Ген, который отвечает за богатство и успех? Это антинаучно.

— Дурак ты, Гусев.

— Не без этого.

— Ладно, с геном богатства, я, может быть, и загнул. В конце концов, деньги не всегда достаются достойным. Но все равно, там не все чисто. Вот они тебя для чего разморозили?