Цивилизационные паттерны и исторические процессы

2. Культурные предпосылки цивилизационных комплексов можно, таким образом, анализировать без допущений культурного детерминизма: лучшее понимание их внутренне спорного и контекстуального характера возможно благодаря теоретическим обсуждениям и историческому изучению. По второму аспекту нашей модели прогресс менее заметен. Проблемы институциональной структуры и динамики, по всей видимости, остаются наименее разработанными в цивилизационном анализе. Марсель Мосс затрагивает их, когда описывает цивилизации как наиболее полное воплощение коллективного выбора, а потому как крайний случай произвольности социального феномена: «область социального есть сфера модальности»18. Это было той самой догадкой, которая заставила дюркгеймианскую школу подчеркивать главную роль институтов, однако Мосс не стал развивать эту тему. Современные представители цивилизационной теории оказались более успешны в подтверждении конститутивной роли культуры, чем в обнаружении того, как она переходит в институциональные формы.

Здесь я могу лишь бегло обозначить самые общие направления дальнейшей аргументации. Следуя принципу, плодотворность которого доказана в разных теоретических контекстах, представляется продуктивным проводить различие между культурными, политическими и экономическими структурами. Анализ цивилизационных связей между ними можно было бы начать с вопроса о долговременном и масштабном культурном фреймировании политической и экономической сфер. В сравнительных исследованиях политических культур цивилизационные парадигмы применялись мало, однако в этом ключе достаточно написано, чтобы отметить некоторые стратегические связи. Основными предпосылками различных исторических траекторий следует считать культурные определения или интерпретации власти, сравнительный анализ которых должен фокусироваться на их интегративном, защитном или трансформационном потенциале. Согласно этой точке зрения, различия между традициями определяются теми способами, которыми они разделяют и уравновешивают сакральную и светскую власть; можно выявить больше отличий между культурными взглядами на централизованное или децентрализованное правление; сравнительный анализ может прояснить культурные предпосылки радикального переопределения власти (как изобретенное греками автономное политическое сообщество, проанализированное Касториадисом, или «развоплощение» власти (disembodiment of power), которое Клод Лефор выделил как характеристику современной демократии).

Вопрос об основополагающих культурных ориентациях в экономической сфере долгое время оставался в тени квазиестественных моделей традиционных экономик, но лучшее понимание их динамик и особенностей изменило ситуацию. Разные способы аккумуляции (например, способы максимизации или мобилизации прибыли) и различные возможности поддержания коммерческого развития, особенно торговли на дальние расстояния, могут анализироваться в сравнительной цивилизационной перспективе. Другой аспект взаимоотношений цивилизаций и экономик обнаружился в результате смены взглядов на капитализм. Неомарксистская ревизия19 расширяет временные границы существования капиталистического развития в обратном направлении, делая его более или менее синонимичным цивилизации в единственном числе. Наиболее перспективным ответом на это мог бы стать возврат к веберовской концепции множественных капитализмов, но с целью ее более ясного обоснования в цивилизационном контексте и культурных рамках. Осуществленный Фернаном Броделем анализ капиталистической динамики раннего современного государства, распространенной на рыночные структуры, выступает стимулирующей отправной точкой для сравнения с относительно схожими процессами в других условиях20.

3. Следующая характерная черта цивилизационных формаций связана с институциональным измерением, но ввиду ее специфики и важности она заслуживает особого внимания. Сравнительные исследования иногда фокусировались на доминирующих и, до известной степени, исключительных мировоззрениях, запечатленных в канонических текстах и представленных культурными элитами, которые формируют профиль целой цивилизации посредством интегративных институтов. Версия цивилизационного анализа Ярослава Крейчи, вероятно, наиболее подходит для данной проблематики, но его подход оформился в ходе критического диалога с более спекулятивной теорией Арнольда Тойнби21. Несмотря на то что важность основополагающих идей, текстов и элит не ставится под сомнение, представленная здесь модель предлагает относиться к ним как к производному и изменяющемуся аспекту цивилизационных комплексов. Господствующие и институционально закрепленные взгляды на мир накладываются на интерпретативные проблематики, которые остаются – в разной степени – открытыми для конкурирующих толкований.