Цой Forever. Документальная повесть

Анатолий Гуницкий (из статьи «Расклад-84», «Рокси», № 8):

«Уместно будет к открытиям фестиваля отнести также и «Кино». Они уже больше года не выступали, да и раньше-то не слишком баловали ленинградских рок-фанов концертами, а совершали время от времени победоносные набеги на Москву. Их теперешний триумф подготовлен долгой работой, ходящими по рукам студийными записями и фактом существования Цоя, от которого нельзя было рано или поздно не ожидать чего-нибудь в этом роде. Состав «Кино» изменился. Присутствие Тита придало команде оттенок звездно-профессиональной крутизны. Его мощный бас роскошно вписывается в очаровательный примитивизм «Кино». Если раньше стиль Цоя мог казаться пробой сил, то теперь ясна сознательная ориентация на это направление. «Кино» несколько напоминает зрелый Т. Rex — и ритмическим однообразием, и лаконизмом инструментальных партий, и запоминающейся, навязчивой мелодикой. Музыка Цоя обладает завораживающим магнетизмом, она втягивает в себя, забирает. В каком-то смысле, по эмоциональному воздействию, что ли, ее можно назвать роком старого типа.

Далеко не все фаны старого закала реагируют на «Кино» всерьез; они, ворчливо сетуя на испорченность нравов, считают «Троллейбус, который идет на восток», «Транквилизатор», «Безъядерную зону» и др. несерьезными заморочками зеленой молодежи. Что ж, пусть себе ворчат, мне их даже немного жаль, ведь время не за них… Прически коллег Цоя, песня «Прогулка романтика» и многое другое позволяют уловить несомненную близость «Кино» к новейшим школам; весь же фокус заключается в том, что старые и новые школы гармонично сливаются. Выступление «Кино» приятно шокировало настоящей рок-заводкой, свежестью и непосредственностью. Те, кто упрекает «Кино» в примитивности, глубоко неправы, потому что находятся в плену или возрастного снобизма, или лжепредставлений о неоднозначном ныне понятии, «профессионализм» и не могут отличить примитивизм как стиль от примитива. Вперед, «Кино», ждем следующей серии!»

Этот фестиваль был важен и для меня — тем, что я был впервые приглашен в жюри. По этому поводу надо объясниться и рассказать заодно, как все было там устроено.

Поскольку формально рок-клуб входил в структуру Ленинградского дома самодеятельного творчества (ЛДСТ) (да, это была «художественная самодеятельность» — а вы как думали?), он был в ведении Управления культуры Ленгорисполкома. А коли в нем собралась молодежь, то и обком комсомола должен был им заниматься. А так как музыканты писали музыку и тексты, то хорошо бы в жюри ввести профессиональных литераторов и композиторов, хотя бы по штуке.

Так, должно быть, рассуждали власти.

Поэтому в жюри фестивалей традиционно входили: работник ЛДСТ, курирующий клуб (Наталья Веселова), представитель Совета рок-клуба (Анатолий «Джордж» Гуницкий), член Союза композиторов (обычно Абрам Юсфин или Александр Колкер), представители обкома комсомола и Управления культуры (их фамилий не помню) и ваш покорный слуга как член Союза писателей.