ЦРУ и мир искусств

Другими словами, в области международных тайных операций ничего не изменилось. Поэтому, когда в 1967 году ЦРУ решило продолжить финансирование информационного агентства Forum World Features (FWF, по сути, являлось аналогом Конгресса за свободу культуры), оно сделало это без каких-либо проблем. Хотя Джонсон и утвердил отчёт Катценбаха как официальную государственную политику, он не был выпущен как правительственное распоряжение или предписан как «обязательный к исполнению». У него не было конкретного правового статуса. Читая между строк (и отмечая, что никакого практического результата так и не было достигнуто), авторы передовицы «Нейшн» сделали вывод, что отчёт был «благим пожеланием», «уклончив по определению», и «призыв Джонсона «Великое общество» в результате прозвучал, как страшно циничное выражение, достойное времён монархии Бурбонов» [1064].

10 лет спустя правительственный запрос раскритиковал тот факт, что «многие ограничения, разработанные ЦРУ в ответ на события 1967 года, оказались мерами безопасности, направленными на предотвращение дальнейших публичных разоблачений, подвергавших опасности важные операции ЦРУ. Они не представляли собой существенный пересмотр мнения о том, как ограничиваются действия спецслужб в свободном обществе» [1065].

26. Невыгодная сделка

«В этом мерзком мире всё верно или ложно -

согласно цвету стакана, через который вы

рассматриваете его».

Кальдерон де ла Барка (Calderon de la Barca)

Последние месяцы 1967 и весь 1968 год Джоссельсон чувствовал себя умственно и физически опустошённым - ему ежедневно напоминали о том унижении и горечи, к которым привели его действия. «Я не могу понять, как человек, который верил в свободу, в открытое общество, в этическую зависимость между целями и средствами, посчитал правильным принимать финансирование от службы международного шпионажа, - писал Джаяпракаш Нараян, председатель индийского филиала Конгресса за свободу культуры. - Недостаточно просто принять, что Конгресс всегда функционировал независимо... Управление делало то, что считало полезным для себя» [1066]. Объявив, что он оставляет индийский офис, К.К. Синха (К.К. Sinha) отметил: «Если бы я только мог догадываться... что под парижскую штаб-квартиру была заложена часовая бомба, я бы не стал связываться с Конгрессом» [1067]. Некоторым пришлось столкнуться с реальной угрозой: в Японии дом одного из активистов Конгресса подвергся нападению с применением зажигательных средств, и он был вынужден искать защиту у полиции. В Уганде редактор «Транзишн» (Transition) Райят Неоги (Rajat Neogy), едва успев понять, что ущерб для его журнала будет «неисчисляемым», был арестован и заключён в тюрьму.

«Многие серьёзно пострадали, - отмечала Диана Джоссельсон, - и Майкл мучился, раскаивался и время от времени обдумывал правильность своего решения. Мы сомневались в этой иезуитской идее, что цель оправдывает средства, но, в конце концов, решили, что всё было сделано так, как нужно. Однако реальный ущерб, нанесённый репутации многих людей, ужасно его мучил» [1068]. «Люди в Индии, Ливане, Азии, Африке, сделавшие свой выбор и поверившие в Конгресс на основании того образа, который создали мы - я, Майк и другие, эти люди оказались в центре урагана, - отмечал Джон Хант. - И я знаю, что многие из них серьёзно пострадали, и никакие высокие оправдания и никакие обсуждения не изменят этого факта. Они поставили свою честь и жизнь на кон, и я не забыл этого. Вы не можете отмахнуться от этой моральной дилеммы, прибегая к таким понятиям, как «государственные интересы», «коварство истории» или что-либо ещё. Но я поступил бы так же, если бы мне снова пришлось выбирать. Можно сожалеть и при этом считать, что это того стоило» [1069].

В Европе и Америке, далёких от того, что К. К. Синха назвал «грохотом надвигающейся угрозы», мнения разделились. Майкл Полани счёл суету вокруг разоблачений деятельности ЦРУ «презренной» и заявил: «Я служил бы в ЦРУ (если бы знал о его существовании) в послевоенные годы с удовольствием» [1070]. Кёстлер охарактеризовал всё происходящее как «бурю в стакане», которая вскоре утихнет. Иегуди Менухин считал: «это слишком для ЦРУ», чтобы ассоциироваться с «такими людьми, как мы» [1071]. Джордж Кеннан, как и ожидалось, довольно громко выступал в защиту Управления, заявляя: «Паника вокруг денег, поступающих от ЦРУ, была ничем не оправданной и нанесла гораздо больше вреда, чем следовало. Я никогда не чувствовал ни малейших угрызений совести по этому поводу. У этой страны нет Министерства культуры, и ЦРУ было просто обязано создать то, что могло бы занять эту нишу. ЦРУ нужно благодарить за сделанное, а не критиковать» [1072].