«Единственный раз я видел Хелмса рассерженным как раз во время греческого переворота в 1967 году»: Ричард Леман: интервью для устной истории, «Mr. Current Intelligence» // Studies in Intelligence. 2000. Лето. CIA/CSI.
Это было «ложью», но, если бы вы вздумали высказать что-нибудь критическое по поводу хунты, в ЦРУ сразу начинали ворчать и брызгать слюной»: Блад: устная история, FAOH.
«Шеф отделения ЦРУ имел тесные отношения с людьми, которые фактически издевались над греческим народом»: Кеннеди: устная история, FAOH.
«Главный актив агентства находился в Афинах…»: Бойатт: устная история, FAOH.
«Я отправился в Афины, собрав немало доказательств того, что они собираются разрушить весь этот карточный домик»: Кроуфорд: устная история, FAOH. У греческих полковников имелись причины для ненависти к архиепископу Макариосу. Кроуфорд объяснил, что Макариос «оказал помощь молодому человеку, греку с материка, который впоследствии пытался убить премьер-министра Греции. Макариос предоставил ему надежное убежище, возможность пользоваться киприотской дипломатической почтой и поддельный паспорт, чтобы дать возможность возвратиться в Грецию после года тайного пребывания на Кипре».
Посол Кубиш заявил, что в Афинах он впервые в жизни стал свидетелем «той ужасной цены, которую пришлось заплатить американскому правительству, когда оно слишком глубоко увязло в связях… с репрессивным режимом»: Кубиш: устная история, FAOH.
<p>Глава 33</p>«Позвольте мне начать с проблемы об использовании секретных материалов»: выступление Форда на Совете национальной безопасности, протокол заседания от 7 октября 1974 г., GRFL.
«У нас нет для этого необходимых нам рычагов»: Шлезингер. Там же. Ему хотелось, чтобы Форд знал «все, что знает сам президент»: Колби процитирован в книге Джона Л. Хелджерсона «Знакомство с президентом: Брифинги ЦРУ с кандидатами в президенты, 1952 – 1992», май 1996 г., CIA/CSI.
«Просто невообразимо, чтобы секретная рука правительства выполняла все откровенные приказы этого правительства»: показания Энглтона, слушания перед Комитетом Черча, 23 сентября 1975 г.
«Форд попросил меня приехать в Белый дом, чтобы руководить разведкой, но я отклонил это предложение»: Сильберман: устная история, FAOH.
«Г-н Хелмс, по-видимому, лжесвидетельствовал во время слушаний при назначении его послом в Иране»: Хелмс разрывался между истиной и тайной. Давая свидетельские показания на слушаниях в конгрессе перед его назначением на пост американского посла в Иране в 1973 г., он, конечно, лгал о том, что сделало и чего не сделало ЦРУ, чтобы свергнуть законно избранное правительство Чили. На протяжении всех четырех лет работы в должности посла его без конца вызывали в Вашингтон бесконечные комиссии конгресса, уголовные следователи и различные «высокие советы» Белого дома. Оскорбленный, но непокорный, Хелмс предстал перед федеральным судьей в Вашингтоне 4 ноября 1977 г. и получил два года условно и штраф 2 тысячи долларов вместо обвинительного приговора в тяжком уголовном преступлении и штрафа на восьмизначную сумму. Он согласился с обвинением в мисдиминоре за отказ дать исчерпывающие показания конгрессу – ложь во спасение, преступная халатность. Хелмс утверждал, что как директор ЦРУ давал более высокую клятву, чтобы защитить государственные тайны. Администрация Картера взвесила улики и решила продолжить суд. Суд постановил, что положения Конституции и законов Соединенных Штатов перевешивают силу государственной тайны…
