ЦРУ. Правдивая история

«Мой единственный самый большой кризис, самый трудный момент в жизни, стал результатом шпионского скандала с сотрудником ЦРУ»: Виснер: устная история, FAOH.

«Я спросил у своего шефа резидентуры, правда это или нет»: Иглбергер: устная история, FAOH.

«…в чем они изрядно набили руку»: Тернер С. Сжечь до прочтения: Президенты, директора ЦРУ и секретная разведка / Burn Before Read ing: Presidents, CIA Directors, and Secret Intelligence. Нью-Йорк: Hype rion, 2005. С. 187.

«У них здесь своя, уникальная культура»: из интервью Мак-Магона с автором.

«Они там все словно взбесились»: из интервью Мак-Магона с автором.

«Несмотря на текущие (и постоянно ухудшающиеся) нравственные проблемы, я подозреваю, что ЦРУ еще придумает ряд оригинальных идей»: меморандум для Збигнева Бжезинского, «Тема: Возможности проведения секретных операций в избранных [удалено] регионах», 5 февраля 1979 г., СНБ, JCL. Была, однако, еще одна секретная операция, которая началась при Картере и принесла свои плоды пятнадцать лет спустя. Ее целью было раскрытие связей между торговцами кокаином и правительством Колумбии. В 1977 г. «руководитель отделения ЦРУ приехал ко мне с планом участия ЦРУ в работе по борьбе с наркотиками, – рассказал Роберт У. Дрекслер, в то время заместитель начальника миссии в американском посольстве в Боготе. – Это нельзя было сообщать в Управление по борьбе с наркотиками. Что ж, я одобрил это дело, и мы приступили. Это была в целом превосходная операция, в ней мы использовали крайне небольшое число сотрудников колумбийских правоохранительных органов, которых бы могли контролировать, чтобы гарантировать, что они не обратились против нас и не были подкуплены, и в которой мы собирали разведывательные сведения за счет связей между торговцами наркотиками и высокопоставленными колумбийскими чиновниками. Идея состояла в том, чтобы передавать все это в Вашингтон. Надо сказать, программа работала очень хорошо. Собранные разведывательные данные были ужасающими, потому что свидетельствовали о стремительном распространении коррупции». В 1994 и 1995 гг. эта операция достигла кульминации с захватом – при поддержке ЦРУ – одной из главных колумбийских кокаиновых банд, картеля Кали. Это стало возможным в сотрудничестве с Управлением по борьбе с наркотиками.

В последующие девять месяцев ЦРУ оказалось не в состоянии предупредить президента Соединенных Штатов о вторжении, которое целиком изменило облик мира: хотя почти все отчеты о неспособности предупредить по поводу советского вторжения в Афганистан остаются засекреченными, Дуглас Макичин, заместитель директора разведки с 1993 по 1995 г., опубликовал оценку работы ЦРУ в 2002 г., базируя свою работу на секретных документах, а также на собственном личном опыте одного из лучших советских аналитиков агентства (Макичин Д. Предсказание советского вторжения в Афганистан: Отчет разведывательного сообщества // Центр исследования разведки. 2002. CIA/CSI). Мой отчет о провалах в значительной степени полагается на его работу, так же как на интервью с Бжезинским и Гейтсом.

«…ухудшение ситуации не предвещает эскалации советского военного вмешательства в форме прямых боевых действий»: Гейтс Р.M. Из тени: История пяти президентов и о том, как они выиграли холодную войну. Нью-Йорк: Simon & Schuster, 1996. С. 132. Хотя Гейтс так не говорит, этот отрывок, очевидно, появился в президентском ежедневном резюме.

«ЦРУ не видит в этом радикального наращивания сил»: «Тема: Иран», Специальный комитет по координации, 17 декабря 1979 г., коллекция Архива национальной безопасности.

«Темпы развертывания советских войск не предполагают… непредвиденную ситуацию или повышенную срочность»: 19 декабря 1979 г., доклад президенту процитирован в «Советском вторжении в Афганистан», засекреченная история ЦРУ, цитаты из которой приводятся в книге Д. Макичина «Предсказание советского вторжения в Афганистан: Отчет разведывательного сообщества» (Центр исследования разведки, 2002, CIA/CSI).