ЦРУ. Правдивая история

Советские и польские разведывательные службы потратили немало времени, расставляя свои хитроумные ловушки. «Они были хорошо осведомлены о наших воздушных операциях. После заброски этих агентов, – сказал Макмагон, – они собирались вступить в контакт с людьми, которые, по нашим сведениям, должны быть нам полезны. А поляки и КГБ уже дышали им в спины и готовы были немедленно всех схватить. Так что план был хорошо продуман, за исключением того, что мы, в числе прочих, завербовали агентов из Советского Союза. И катастрофа не заставила себя долго ждать. Погибли люди». Было потеряно около тридцати человек.

Шекли сказал, что никогда не забудет лиц своих коллег, осознавших, что пять лет напряженной работы и миллионы долларов просто вылетели в трубу. Не самой приятной новостью стало известие о том, часть денег, полученных от ЦРУ, поляки направили Коммунистической партии Италии…

«ЦРУ наивно полагало, что сможет работать в Восточной Европе так же, как работало УСС в оккупированных странах Западной Европы во время войны, – говорил Генри Лумис, будущий шеф «Голоса Америки». – Уже тогда было очевидно, что это невозможно».

А в Вашингтоне раздосадованный Фрэнк Линдсей, руководивший из штаб-квартиры операциями в Восточной Европе, ушел в отставку. Даллесу и Виснеру он заявил, что секретные операции, составляющие суть нынешней стратегии ЦРУ против коммунизма, нужно заменить на научно-технические средства шпионажа за Советами. Донкихотские военизированные миссии по поддержке воображаемых движений сопротивления не способны выдворить русских из Европы.

В Германии Макмагон провел месяцы, читая все приходящие телеграммы. Он пришел к решительному выводу. «У нас там не было никаких возможностей, – заявил он несколько лет спустя. – Наше понимание Советского Союза сведено к нулю».

«Будущее агентства»

ЦРУ теперь представляло собой международную силу, имея в своем составе 15 тысяч человек, ежегодный секретный бюджет в 500 миллионов долларов и более пятидесяти заграничных резидентур. Одной только силой воли Беделл Смит сформировал организацию, которая выглядела примерно так, какой и останется на протяжении последующих пятидесяти лет. Он преобразовал Управление по координации политики и Управление специальных операций в единственную тайную службу, предназначенную для работы за границей, создал единую систему аналитики и достиг определенного уважения к ЦРУ в Белом доме.

Но он так и не сделал ЦРУ профессиональной разведывательной службой. «Мы не можем заполучить к себе компетентных людей, – жаловался он в свои последние дни пребывания на посту директора Центральной разведки. – Они просто не существуют». Он так и не заставил Аллена Даллеса и Фрэнка Виснера признать свой авторитет. За неделю до президентских выборов 1952 года Беделл Смит попробовал в последний раз установить над ними контроль.

27 октября он созвал конференцию ЦРУ в составе двадцати шести представителей высшего командного состава и объявил, что «до тех пор, пока ЦРУ не сможет создать резерв хорошо обученных специалистов, ему придется ограничить свою деятельность лишь теми операциями, в которых оно может преуспеть, а не пытаться охватить широкую область при не годной работе» вследствие «плохо обученного или весьма посредственного персонала». Встревоженный расследованиями Траскотта в Германии, генерал приказал созвать совет, который остановил бы худшие из тайных операций ЦРУ. Виснер сразу перешел к обороне. Он заявил, что сворачивание сомнительных операций превратится в длительный и болезненный процесс и потребуется немало времени – уже для последующей администрации, – чтобы выполнить приказ Беделла Смита. Генерал потерпел поражение, а задуманный им совет так и не был созван.

Дуайт Д. Эйзенхауэр выиграл президентские выборы, выдвинув платформу национальной безопасности, которая призывала к освобождению попавших под влияние Советов стран. Сценарий был составлен его ближайшим советником по внешнеполитическим вопросам Джоном Фостером Даллесом. Их планы будущих побед требовали назначения нового директора Центральной разведки. Вопреки протестам Беделла Смита, одобренный сенатом и подбадриваемый прессой, Аллен Даллес наконец-то обрел для себя ту работу, которой так долго жаждал.

Ричард Хелмс знал Даллеса больше восьми лет – с тех пор, как они вместе отправились в небольшое здание школы во Франции, где Беделл Смит принял безоговорочную капитуляцию Третьего рейха. Хелмсу теперь было сорок; это был весьма замкнутый человек, у которого ни один волос не выпадал из прически и на столе после окончания работы не оставалось ни одного случайного листка бумаги.